В комнате было темно и тихо. Ржавый холодильник недовольно тараторил о своей старости. Он так сильно погрузился в размышления о своих болячках, что совсем не замечал одинокую бутылку молока, забытую на столе. Немного робко, но с нетерпением, она ждала утра, пытаясь предугадать свою судьбу. Скорее всего, хозяева просто вернут ее в самое нутро старого скряги, и ей снова придется умирать от тоски, слушая его вздор. В самом деле! Скорее бы он уже сломался! Окончательно и бесповоротно, чтоб уже точно на свалку! Вот тогда она обретет свободу, и можно будет часами стоять на столе, наблюдая как Семен тщетно пытается починить эту ломачину. Наверняка, он пнет ржавую коробку ногой, когда поймет, что дело труба. А впрочем, ей было все равно, как поведет себя Семен. Главное, ей больше никогда не придется киснуть под нескончаемый монолог о старости. Она точно знала, что рано или поздно обязательно прокиснет и непременно станет отдавать неприятной прогорклостью. И тогда, в этот ничем не примечательный день, Семен выбросит ее в мусор. И это тоже было ее тайным желанием. Какое облегчение, должно быть, она испытает, оказавшись вдали от обыденности.