Черные сосущие зрачки пустоты.
Что ни холм, так рядом – овраг.
Птицы провожали ночь до хрипоты
да забыли аварийный выставить знак.
И разбилось солнце о железный карниз,
расплескалось по проводам.
Это просто утро. Не выглядывай из
окон и дверей. К нам идут холода.

---

И шли они под проливным дождем,
замерзшие до цвета купороса,
он – согнут, как банальный знак вопроса,
она – пуста, как арочный проем.

Так трогательно терлись о дома
ее пальто, его шнурки и шляпа,
что дождь уже не лил, а только капал,
сходя от глупой нежности с ума.

И можно было подобрать слова,
и можно было так подстроить звуки,
чтоб жили долго, счастливо, и внуки,
и пес на кухне, а в лесу – сова.

Темнел асфальта грязный поролон.
И фонари плевались керосином.
Но ангелы тупы невыносимо
и сказки так и не произошло.



Если случится утро, то этого стоило ожидать.
Любит - не любит, в сущности, не велика печаль.
В небе сегодня светится желтенькая медаль.
В окнах искрит и плавится тоненькая слюда.
Не успевая стаивать, лепится снег к ногам.
По переулкам мается маленький зверь каюк.
Я собираюсь в стаю. Я ухожу на юг.
И фонари кивают, путая провода.

---

Вход где-то рядом, а выход закрыт до трех.
Бледное солнце совсем не чеканит шаг.
Чешется дождь о карниз, размывая мох.
Чайки летят направо и это знак.
Снулые рыбы уснули и видят снег.
Ветер упрямо тычется в горизонт.
И закольцован назойливый саундтрек:
вход где-то рядом, а выход ушел на фронт.

---

В небе сегодня особенно много тех,
кто не успел на берег, как ни старался.
На раскаленном ветру замерзают пальцы.
Мерзко хихикает в поле клювастый стерх.
Клюква созрела, так что пора к стене –
есть и не морщиться, ждать и – прикинь! – дождаться.
Ведь по дорогам мирно бредут китайцы,
и по косичке у каждого на спине.
В небе сегодня особенно. Не смотри.
Скоро опустят руки, и станет проще.
И на ладони уже поплевал перевозчик.
Ждет. Тихо курит. Почти началось. Раз. Два. Три.

---

Рыжие птицы выходят из комы,
тянут усталые рыжие шеи,
щурят глаза, привыкают к дурдому,
каждая мнит себя Галатеей,
каждой хотелось бы так немного:
проса, воды и любви до гроба.
Но: диатезы, мигрень, изжога
и воспаление среднего зоба.
Рыжие птицы кусают крылья.
Рыжие птицы не спят полночи.
Бьются о стены. Правда, несильно.
И умирают. Правда, не очень.

---

Мой песочный человек ходит рядом,
Бреет брови, курит черный табак.
Убедительно кричит "Буду гадом!"
И стреляет в подворотне собак.

Мой песочный человек глушит виски
на неделе. В воскресенье – коньяк.
Носит розы третьесортной актриске.
И звереет, если что-то не так.

И не то чтоб был плохим или лишним,
Просто где-то не сложилось слегка.
Он повесится на тоненькой вишне.
Третьим справа. Где светлей облака.