Написал вчера немного гадостную поэму про тестя и стало чуть-чуть стыдно. На самом деле я мало ценю заботу “взрослых наших товарищей”. Пишу небольшой рассказик, по-моему на эту тему. Не шедевр, но от чистого сеердца и на основе увиденного.

“В сельском доме было людно и шумно. К старикам - хозяевам дома дома, в коем-то веке , приехали сыновья. Пятеро здоровых крепких ладных мужчин сидели за столом , громко разговаривая, звонко чокались гранеными стаканами с мутной жидкостью. В воздухе висел густой туман табачного дыма, стол ломился от съестного. Старики - дед да бабка сидели во главе стола, и молча слушали говор сыновей.
- Никита, видал, а у бати-то с мамкой крыша-то прохудилась.
Виктор тыкнул малосольным вверх.
- Угу, что точно, то точно, - кивнул Никита.
- А что, батя, крыть нечем? - спросил отца Павел, отец хотел было ответить, но тот перебил его. - Это ничего, ты скажи, у меня знакомые есть, помогут.
Отец хмыкнул, взглянул на мать, и та ему улыбнулась. Ей было сегодня особенно радостно: сыновья не баловали ее своим посещением, за последние лет десять собирались раза два, и тут на тебе, приехали. Она быстро настряпала, отец натопил баню, и только сейчас она смогла снова, через несколько лет, разглядеть их поближе.
- Хороший у тебя, батя, самогон, горячий, - махнул Михаил, - много ли заделал?
- Нонче мало, литров 50, да и то, по мне он уж не тот, сахару нету, в сельпо одни мясорубки, правда, Марья?
- Правда, правда, - закивала мать,- да вы ешьте, ешьте.
Сыновья уже захмелели и качали головами, неловко насаживая еду на вилку.
- Не нравится мне это, ох не нравится, крыша дырявая, продуктов мало, плетень новый нужно ставить, - хлопнул ладонью по столу старший брат, - значит так, братаны, завтра едем в город, закупаемся продуктами.
- У меня работа, - отказался Миша.
- Хрен с ней, прогуляешь денек, небось не обеднеешь с офисом своим.
- А у меня нет работы, - сказал Алексей.
- Тоже не поеду, - присоединился Павел, - такое дело, родители.
- Делаем так, - продолжал старший, - ты, Павел, на своем «танке» едешь в продуктовый: сахару, вермишель, что еще, мать?
- Соды нет, масла подсолнечного.
- Вот все это и побольше! А мы с Лехой и Никитой на строительный рынок, шифер, болты, короче железо, а ты, Мишка, начнешь плетень, приедем, поможем. Дня за два, короче, управимся.
Еще немного поразглагольствовав, старший брат замолчал, встал, пошатнувшись пошел наверх спать, а остальные еще сидели о чем-то говорили, спорили, лишь мать смахивала изредка слезу со старческих глаз, а батя сидел и о чем-то хмурился. Далеко за полночь все стали укладываться и закрыли глаза с первым утренним проблеском.

Алексей проснулся, сел и помотал головой, голова была легкой, но хмель еще остался. "Что-то мы куда-то должны?" - попытался он вспомнить. Оделся и спустился вниз. На столе было пусто, стояла только крынка с молоком и ломоть хлеба. Он выпил и вышел во двор. Отец давно копался в земле, кряхтя и сопя, мать гремела ведрами в сарае, что-то напевая.
- А где все? - спросил отца Алексей.
- Братья твои, что ли? - ответил вопросом на вопрос отец и прикурил. - Уехали, чуть на работу не опоздали.
- А-а-а, - понятливо протянул сын.
Вышла мать и присела на крыльцо.
- Проснулся, сыночек? Молочка попей.
- Спасибо, мамаша, уже. Ну мне пора. Спасибо за встречу, родимые. Вот тут визитка моя, телефон, факс, короче разберетесь.
- Разберемся, разберемся.
Сын расцеловался с матерью, кивнул отцу и сел в машину. Звонко звякнув клаксоном его машина понеслась вверх по проселочной дороге, и пыльные клубни от нее были долго видны родителям сквозь дырявый плетень.»