Сижу на кровати перед ноутбуком, затащив сюда ко мне лампу, основное освещение выключено, двери и шторы закрыты – ну должна же девушка хоть несколько вечеров в год уделять самой себе. У Тараса нет денег на мобильном, значит, сегодня мне суждено выспаться… чего не скажешь о вчерашней ночи. Встречайте:

 Понедельник. Встаю рано, точнее, меня будит папа. Он уезжает. Все спокойненько досматривают самые сладкие утренние сны, а я с утра пораньше бегу на экзамен по инглишу. Прикол в том, что сдавать мне его не надо. В школе нам объявляют оценки, там, Пинигина- 4, Усик – 5, Попова – 5, Дмитриева – 5, Александрова – 4, всем спасибо, все свободны… *какого мы вставали!?*. И все действительно свободны до следующего – и последнего – экзамена. Но я остаюсь – обещала Велке сдать с ней диалог. Идём отвечать вторыми. Она растерялась, итог – 3. Обидно, но мы даже не плачем.

 Шагаю домой. Сама не хочу звонить Арни звать его играть с нами вечером в кьюзар, прошу Олю. Она не против, и Тарас говорит, что, когда узнает, сможет ли он, позвонит. Потом ему зачем-то звонит Маша Фетисова. Он её нравится. Они о чём-то оживлённо и долго болтают. Я ревную! Да, представьте себе. У неё занято, и от этого я злюсь… Бре-е-ед…  Она перезванивает мне – мол, поговорили, всё так-то и так-то. Оказывается, он считает, что мы его не уважаем – чего?! Не хочу повторяться, но чё за бред?. Он отказался идти гулять с Маше, ссылаясь на то, что он не хочет. Маша настойчиво просит меня позвонить ему, позвать погулять. Я знаю, что он пойдёт. Но тут верх берёт моя гордость:

 - Не хочу я ему звонить… потом, по мобиле, позову играть в кьюзар.

Тем не менее, денег на мобиле у него нет.

 Дальше – я, Соня и Маша идём гулять. Проходим мимо Олиного дома, а она уже раньше решила, что пойдёт с нами играть вечером. Зовём её идти с нами домой – там кьюзарщики встречаются. Она выходит, и мы решаем забежать к Арни – как ему позвониь, если мы не дома, а мобила заблокирована? Но, когда мы доходим до его подъезда, оказывается, что нашего серого мышонка нет дома. Жуть! Бежим домой, опаздывая, что есть мочи…

 Прибегаем- дома Аня с Мишаней, это её друг-парень. Тут Тарас мне что-то там пишет на мобилу, из чего я понимаю, что у него деньги на телефоне появились…

 Теперь уде утро, и я сижу за столом – вообще-то, я учу французский, так как завтра у меня экзамен. Ловим продолжение:

 Я звоню Тарасу, и мы решаем, что, если мы его не дождёмся на остановке, значит, он не успевает – мы можем ехать. Так всё и получилось… я ему написала, чт «всё, обида на всю жизнь». Обещал компенсировать. А сначала он вообще предложил идти в боулинг – я сорвалась: «Иди ты сам в свой боулинг!». «Я всего лишь предложил…». «Ладно, не обижайся.». «Ну разве на тебя можно обижаться J». Я знала откуда-то, что он напишет именно это…

 Приезжаем в Мосмарт – ещё помните, кто там у нас был? Я, Минаня, Аня, Ленчик, Сонча-Понча и Оля. Здорово – когда выходишь на остановке, до самого торгово-развлекательного центра ещё минут десять шагать пешком по очень живописной тропинке: справа – речка, слева – лесок, дорогу не видно, потому что она наверху – чтоб достичь её, надо подняться по зелёному холму. Переходим по трубе, переправа-переправа… берег левый, берег правый. Нет, не нужно цитировать, ведь «Переправа» - это грустное стихотворение…

 Доходим наконец до цели. В кьюзар решили играть четверо против двух – у них там жилеты не все были заряжены. Аня играла с Леной, а оставшиеся, соответственно, против них. Мы выиграли… Знаете, если вы ни разу не играли в кьюзар, я вам обещаю – вы много потеряли. Когда ты стоишь в полной темноте, держа в дрожащих руках нетерпеливых руках тяжёлый бластер, насторожившись, высматривая зелёные жилеты, в которые так и хочется пульнуть дозу лазера, а в голове стучит одно: «Взорвать базу, взорвать базу, взор…», и тут вдруг ты видишь, что из того угла, где находится штаб твоего цвета, исходит переливчатое мигание и слышится вой сирены – и с криком «Наша база!» бежишь в ту сторону, отстреливаясь от противников… Это непередаваемое ощущение. Это просто что-то нереальное. К тому же, нам сказали не бегать, когда будем играть. Но кто, скажи на милость, будет следовать такому несуразному правилу? А когда я сталкивалась с грозой оранжевых жилетов – нас – с моей сестрой Аней, я уже не тратила время на прицеливание, а колошматила её бластером… это, кстати, кто не знает, лазерный пистолет.

 А потом мы лазили по стене. Миша с первого раза долез до верха – молодчина! А ещё катались на такой клеевой штуке – садишься, перед тобой большой экран, кресла трясутся в такт – короче, будто ты едешь куда-то на чём-то, во что-то врезаешься, падаешь… захватывающе, а ещё мы так визжали!

 Поев пиццы… стоп, сначала Мишаня сказал – кто в Маке ест, того я угощаю. Но все так на него посмотрели, что он согласился поесть в Сбарро, а не в этом мегавредном американском кафешке Макдаке. Он – то бишь Миша – ел пиццу второй раз в жини, и ему так понравилось, что он даже скушал третий в своей жизни кусок… А Лена всё посыпала пармезаном, и к концу нашего застолья все заразились весёлой – потому что сочинённой нами и под настроение – песенкой про пармезан, в которой только одно слово… догадались, какое? )) А Оле, кстати, не понравилось играть в кьюзар. Объясните мне, как это может не нравится!?

 Ещё погуляв по магазинам – Мишаня купил Ане маленького мишку с надписью на майке «Для тебя» (по-английски, но мне лень язык менять, а то мышки нет – за это не люблю ноутбуки), а Лена накрасила меня в Сефоре – мы пошли к остановке. Мишаня катал всех желающих по автостоянке. Нет, не на авто ) Но на тележке из супермаркета – ничем не уступает машине )

 Домой мы пришли довольно поздно, а ещё читали Анин дневник из Германии – так забавно! – и смотрели старые и Мишины фотки – у него есть секретная папка, где много клеевых Аниных фоток – сэ парскё Миша и Лена остались у нас ночевать. Мише ехать-то до дома час! А в двенадцать ночи выпроваживать человека в ночную тьму… Хотя, ночевать – это грубо сказано. В общем-то, мы выпроводили Лену и Мишаню в ночь – но при этом пошли с ними. Мы гуляли до трёх ночи, а потом сладенько заснули у нас с Сонькой в комнате – наверху, как всегда..

 Во время ночной прогулки я чуть ли не первый раз в жизни каталась на скейте – мне не очень понравилось, сноуборд луччче. Мы предложили Тарасу пойти гулять с нами, но всё это превратилось вот во что:

 Мы пошли к тараськиному дому, чтобы помахать ему в окошко, потому что он сказал, что не сможет гулять, потому что у него все спят – и что, кстати? Вполне неудивительно - и он не сможет выйти. Но так получилось, что у нас громкие голоса, а через открытое окошко – даже на третьем этаже – ночью всё прекрасно слышно. Его мама проснулась – а мы в то время как раз залезли на козырёк соседнего подъезда – и попросила нас не шуметь. Мы слезли и ушли.

 Но на этом наша тяга к скалолазанию не закончилась. Прогулявшись до остановки напротив нашего дома, мы стали лазить по рекламным щитам. Инициатором тогдашних стремлений быт ближе к небу был Миша, кстати. Я себя чувствую на дереве ли, на заборе, на щите, на крыше – как рыба в воде или, точнее, как обезьяна на пальме. Поэтому я без труда забралась на щит, рекламирующий концерт Моби в Москве. Моби, кстати, подвергся и критике, и похвалам – в общем, бурным обсуждениям с нашей стороны. А вот Лена как-то неудачно с этого невменяемого певца в пижонских очках спрыгнула и подвернула ногу. Поэтому мы поплелись домой. Там постелили у нас сверху… дальше вы знаете.

 На следующий день, с утра, всем лень было вылезать из нагретого гнёздышка – мы рассматривали фотки, болтали и тд и тп. Но вот наконец мы встали и пошли кушать кашу. И мороженое. А также обсуждать первый снятый фильм, песню «Гробовая тишина» группы Молчание ягнят и рождения – очень частые и периодичные – ментов. Во время конца этих бурных дискуссия я слиняла гулять с Олей, Настей, Машей, Арником и Соней. Я, Маша и Пончус договорились встретиться с Олей, Тарасом и Настей, уже гуляющих – но не вместе – где-то там, неважно. Пока мы шли куда-то туда, мы попали под дождь. Причём сначала он начал тихонько моросить, а потом… первый раз в жизни я видела такое! – стена дождя – явно заметная разница между тем грибничком, который поливал нас, и тем ливнем, что приближался – надвигалась на нас – и обрушилась! Так прикольно!

 Все мокрые – у Маши был зонт, но мы с Соней запретили его открывать – мы встретили всех мокрых Олю, Тараса и Настю. 

 Мы проводили девочек – Олю и Настю -, и Оля обещала нам, что, так уж и быть, она пойдёт с нами гулять через часок.. Потом мы пошли к Тарасу – чтоб он оставил велик, а то мы с оставшимися девчонками-то были пешком. Пока Тарас зашёл к себе, мы снова полезли на козырь подъезда. Потусовались там, Маша рассказала, как она однажды чуть не сломала себе ногу, прыгая в сугроб с огромной высоты. И тут дверь соседнего – тарасиного – подъезда открывается, и оттуда выходит симпатичного вида молодой человек, высокий, с чем-то вроде маленького ирокеза на голове, в здоровских чёрных джинсах и заметных красных кедах. Если вы когда-нить видели Арни на велике – в шортах, с защитой – то уж точно никогда не забудете того эффекта, который он произвёл на нас, одевшись так, как я выше описала. В тот момент он был чем-то большим, чем просто старый друг Тарас. Мы стали слезать – Маша заметно трусила, но не будем выдавать чужих секретов. Кстати, специально для Ульяны – ты знаешь Машу, это та самая, с которой я вас с Настей встречала, когда вы к нам приехали первый раз. Ещё с нами Олька была..

 Мы пошли к Маше – ей надо было переодеться, а то гулять в платье и пиджаке… с нами… которые всегда норовят куда-то забраться… По дороге мы поиграли с щенком Одди, который мог бы жить у Тараса, но по каким-то причинам – то ли мама, от ли то, что у Арни дома есть кошка – отданного жить в гараж. Щенок был так рад Тарасу. И к нам ласкался тоже. Такое солнце!

 Когда все, наконец, переоделись, мы пошли к известному забору. В пролый раз, когда мы у него сидели, Маша слазила за Фантой, закинутой ещё в позапрошлый раз… Вообще-то, должен был лезть Тарас, это было необходимо. Должен был, и всё тут! Но Маше надоело ждать, пока он это сделает, как в тот раз мне. Так вот, мы потом снова закинули Фанту – ну надо же было её достать! Но приехал какой-то злой дяденька в погонах и сказал, если мы не слезем в забора, нас пристрелят и крапивой высекут. Не знаю, кому что больше не понравилось, но все слезли и пошли вдоль леса. Остановились мы у детской площадке. Крутились на карусели, слушали Юру Шатунова и Цоя, обсуждали, носят ли грязные панки кальсоны… бред, да и только! Всем уже плохо было плохо от карусели – но только не мне! Карусель никакого вреда причинить мне не может, если у меня не болит голова… - и тут пришла Аня с чипсами. Все налетели на неё. Соня захотела пить, и мы потихоньку направились к магазину. Купили Айс ти… Тут оказалось, что Тарасу надо отнести ключи домой, чтоб кто-то – вероятно, мама – смогла попасть в квартиру. Мы пока пошли домой – помогали Соне собираться, как-никак, вечером уже лететь. Через минут пятнадцать мы снова встретились с Тарасом. Ах да, ещё подъехала Оля, но она почему-то сразу ушла. Неужели мы такие все страшные?! Мы пошли гулять в парк, но не прошло и часа, как Тарасу надо было домой – ключи забирать. Мы вновь направились домой – снова собирать чемодан…

Соне надо было что-то купить в поездку, Ане – забрать фотки, а ещё кто-нибудь должен был сдать кассету. Отправили меня делать всё это. Компанию мне составил извечный Тарас и Маша. Когда мы вернулись к моему подъезду, уже пора было ехать в аэропорт – провожать Соню, поэтому я со всеми распрощалась.

Но уже через половинку часа выяснилось, что папа никого не берёт с собой в аэропорт, кроме Сони, конечно, ну и ещё мамы, потому что потом едет не домой. Попрощавшись тогда уж с Пончусом, я позвала гулять Тараса опять. Мы как раз с Анькой пошли в школу – смотреть Ленины оценки за экзамен по алгебре – 3 (( и 3 в аттестат – и у входа в школу и стретили Арни. С Реббулом. Они там с Аней что-то пообсуждали, что помогает, если устал долго чертить, окрыляет ли Редбул или только после второй банки… Ещё оказалось, что Тарас поступает либо куда-то, что связано с автодорогами, либо туда, где всё связано с Востоком. Кто бы мог догадаться?

 Но Ане надо было идти чертить… и мы с Тарасом продолжили нашу прогулку вдвоём. Мы шли по дорогам Митино и болтали на всевозможные темы. Не знаю, сколько мы так гуляли, но когда в десять он проводил меня до подъезда, мы ещё полчаса сидели на лавочке и обсуждали будущее планеты, инопланетян, возможность рискнуть жизнью ради кого-нибудь и вступительные экзамены, которые будут уже вот-вот – всего через год. Потом я всё-таки открыла дверь подъезда, потому что нам обоим уже действительно нужно было по домам, но Тарас держал дверь, а я сама не могла заставить себя зайти в подъезд, и ещё минут десять мы стояли так, опять о чём-то болтая… Конец этому положила консьержери, явно имевшая что-то против того, что держим дверь открытой…

 Вечером – или уже ночью? – мне позвонила Маша. Я почему-то не решилась рассказать ей о нашей с Арни прогулкой. Мы с ней договорились, что – раз уж Тарас не обращает внимания на Машу и явно не желает строить с ней отношений – сведём Тараса со мной. Она ничего не знает! Она не знает, что он мне пишет в эсемесках. Она не знает, что сводить нас не надо… потому что мы уже сами позаботились об этом. Кстати, я вот тут так пишу, будто он уже предложил мне руку и сердце. Точнее, попросил мои… руку и сердце. Нет, такого ещё не было, но всё клонит к этому.. )) Маша же строго наказала мне, чтобы до того момента, как она уедет на Сахалин – десятого июня – я уже прогулялась с Тарасом тет-а-тет, и видно было явное сближение. Да всё это уже было! Многого же она не знает! Но я точно расскажу ей. Обещаю. Не знаю, почему не решалась до этого… Наверное, думала, что она меня возненавидит – ведь ей тоже небезразличен Тарас. А когда она сказала мне вечером по телефону, что надо подумать о личной жизни подруги, если устроить свою с каким-то конкретным человеком шансов нет, то я готова была вывесить по всему центру плакаты «Маша Ф. – молодчина!». 

 А теперь – меня не отвлекать, я готовлюсь к экзамену!

Теперь у меня одна просьба у кого бы то ни было: сделайте так, чтоб Тарас не знал, что у меня есть тута дневник...