Она почему-то работала водителем трамвая на пригородном маршруте. В пути она ела шоколадные конфеты, а фантики от них выкидывала в окошко. А по ночам ей снились нескончаемые рельсы, которые переставали быть параллельными, а становились перпендикулярными, и ей приходилось угощать их своими шоколадными конфетами, чтобы они снова встали на свои места. Звали ее Вера.
Верочка была очень аккуратной. Ее рабочая жилетка была всегда ослепительно оранжевой, а ноги всегда побриты. За это ее все любили и всегда хотели что-нибудь ей сказать, когда ехать в трамвае становилось скучно. Она молча слушала и сосредоточенно жевала свои конфеты.
У Верочки не было мужа, но был любовник. Звали его Алик. Очень хороший таджик, гастрабайтер, с очень доброй улыбкой. Познакомились они, когда Алику надоело заметать Верочкины фантики и он подложил ей на рельсы кирпич.
У них даже была любовь, такая трогательная и нежная. Они тайком от всех менялись своими оранжевыми жилетками, в знак своей загадочной любви и знали об этом только они одни. Да и никому их маленькие секреты не были нужны.
Алик часто ночевал у Верочки. Одним осенним вечером в дверь постучали. Это был участковый, бывший Верочкин любовник - Сережа.
Молча открылась дверь, Сережа молча прошел в кухню и сел на табуретку. Он стал осматривать знакомую до мелочей кухню, как будто оказался тут первый раз. Верочка стояла рядом, молча, совершенно молча. Сережа покачал головой, глядя на вздувшиеся стены, черный заплесневелый потолок, облупившиеся трубы отопления и притягивая Верочку к себе, сказал:
- Ну давай, давай я сделаю ремонт, будем жить…а? Устрою тебя куда-нибудь…а? Ну зачем тебе этот дворник?
Вера не нарушила молчание. Отошла. Сережа молча встал и прошел в комнату. В углу на полу сидел испуганный Алик.
Сережа склонился над ним:
- Ну что, вставай! Документы, вещи и пошли.
Через пять минут Верочка одна молча плакала, сидя в углу на полу.
Через неделю Алика депортировали в родной Таджикистан. Спустя еще неделю исчезла Вера.
Говорят, что она уехала в Таджикистан, за Аликом. И теперь они живут высоко в Памирских горах, пекут ароматные хлеба и смеются над этой пыльной жизнью.