Татьяна Окоменюк

Поэт с нимбом

Марина Цветаева как-то писала:

Как по канату и как на свет,
Слепо и без возврата.
Ибо, раз голос тебе, Поэт,
Дан. Остальное - взято!

У белорусского поэта Сергея Сапоненко было взято абсолютно все, даже голос. Причем, с самого рождения. Вследствие родовой травмы, он с младенчества поражен тяжелой формой детского церебрального паралича. Это- приговор к пожизненному заключению в четырех стенах.
Это- неподвижность, невозможность взять в руку не то что ручку- ложку. А самое страшное- неспособность произнести ни единого членораздельного звука! Какие в таком положении могут быть мирские радости?

А где-то
За тоннами плотных панелей
Забыт человек,
не подняться ему:
Прикован болезнью к колючей постели,
Не нужен, не виден в беде никому.

Вот такие горькие строки выходили из-под пера Сергея, но вряд ли кто-то посмеет упрекнуть парня в пессимизме. Если таковые и найдутся, то именно им адресованы следующие строки:

Вы из тарелки чай пивали?
Губами открывали том?
Ведь нет. Тогда для вас едва ли
Понятен будет этот стон.

Стоны Сергея всегда были понятны только его родителям: Любови Ивановне и Ивану Игнатьевичу, ставшими переводчиками сына в его контактах с внешним миром. Конечно, Сереже хотелось общаться с ровесниками, ходить в школу, но болезнь поставила перед ним непреодолимую стену. И способный мальчик стал учиться устно, уже в пятилетнем возрасте научившись читать.
Первый класс окончил на дому, следующие –в школе-интернате для детей с физическими недостатками. Он целенаправленно трудился над своим образованием. Составлял для обязательного чтения списки книг, которые родители приносили ему из библиотек. Так Сережа познакомился с Чеховым, Толстым, Соловьевым, Бердяевым, Цветаевой, перечитал всего Пастернака, который со временем стал для него поэтическим идеалом:

А за окном роняет осень
листы исписанных бумаг.
Их ветер в прошлое уносит…
Но остаётся Пастернак!

Когда парню исполнилось 20 лет, он начал задумываться над смыслом жизни. Всякое приходило в голову. Выжить помогла вера. Однажды, открыв «Библию», он прочитал об истории призвания Моисея, страдавшего дефектом речи. Господь не пожелал исцелить его, а лишь дал в помощь переводчика. Тогда-то Сергей понял, что это относится и к нему, человеку, не способному ни говорить, ни писать. Ну конечно же, ему тоже нужен переводчик, какое- то приспособление для изложения мыслей на бумаге! Ведь научился же он передвигаться с помощью сконструированного отцом специального трехколесного велосипеда. Научится и передавать окружающим переполняющие его душу чувства. Сначала Сергей пытался научиться писать, зажимая ручку зубами- не вышло. Родители купили ему печатную машинку. Попытался стучать по клавишам, но никак не мог попасть на нужную. Думаете, отказался от затеи? Нет! Он, как цветок из его будущего стихотворения,

Упёршись в твёрдое, как камень,
Большое, что-то на пути,
Росток, впиваясь словно пламень,
Через асфальт пошёл расти.

Приснилось Сергею однажды, что он работает на компьютере. Конечно, о такой покупке даже не мечтал.
Скромные пенсии родителей и самого Сергея не позволили бы приобрести его до конца жизни. Но в 1996 году компьютер ему подарил Louw Korf, христианин из Голландии, с которыми он состоял в переписке. Этот момент стал поворотным в жизни парня. Сутками Сергей сидел за монитором и набирал носом стихи, накопившиеся в его душе. Иван Игнатьевич с месяц с болью в сердце наблюдал, как сын судорожно пытается попасть по той или иной клавише и однажды придумал приспособление, облегчающее набор текста: надевающийся на голову своеобразный обруч с длинной металлической указкой с наконечником, исходящим ото лба. К клавиатуре прикрепил несколько зажимов, благодаря которым можно нажимать несколько клавиш одновременно. Сергей учился набирать буквы, рифмовать, соблюдать ритм и правила орфографии одновременно. Учился без учебников, на ощупь. Первые стихи были очень несовершенны, но он постоянно работал над ними, прислушивался к критике. Порой переделывал по нескольку десятков раз. И печатал, печатал, печатал… Медленно и терпеливо, буква за буквой. Конечно, это очень непросто, ведь из-за постоянных гиперкинезов (непроизвольных движений), он даже сидеть нормально не может, не то что попадать на нужную клавишу. Много пота и слез видела его клавиатура, много нечеловеческих усилий было затрачено на укрощение чуда техники:

Я головой по кнопкам стукну,
И потекут из глаз ручьи:
Нажав нечаянно на букву,
Я нервы разожму свои.

Но капля камень точит. Сегодня 38- летний Сергей не просто набирает тексты своих творений. Он переписывается со всем миром. Досконально изучив компьютер, начинает самостоятельно верстать свои поэтические сборники, редактировать и готовить к печати газету гомельского общества инвалидов «Семья», заниматься дизайном чужих интернетовских сайтов, открыв предварительно свой (http://www.saponenko.com), благодаря которому его находят издатели разных стран. Сергей пишет стихи, статьи, новеллы о Боге, о смысле жизни, о любви, о своей родине. Пишет он и о далеких странах, в которых никогда не бывал:

Мельницы солёный крутит ветер.
Польдеры зелёным поросли.
Шёлковых тюльпанов многоцветье
До границы моря и земли.
Ткань каналов убрала столицу,
Что зовётся странно: Амстердам.
Мне опять страна, где не был, снится.
Не был? Этой ночью был я там.

Мне, неоднократно бывавшей в Амстердаме и видевшей собственными глазами то, что воспел в своем стихотворении Сергей, никогда бы не удалось ТАК воспроизвести свои впечатления. Воистину права великая Ахматова, написавшая:

Поэт не человек, он только дух-
Будь слеп он, как Гомер,
Иль, как Бетховен глух,-
Все видит, слышит, всем владеет.

Это в полной мере относится и к моему герою, не выходящему за пределы очерченного судьбой квадрата, но которого знают, читают и почитают далеко за пределами его родного Гомеля. Сергей публикуется в массе белорусских изданий: «Гомельская правда», «Гомельские ведомости», «Маяк», «Шарм», «Советская Белоруссия», «Народная газета», «Первоцвет», «Источник жизни», «Диалог». В российских: «Мирт», «Вестник истины», «Христианское слово», «Время надежд». В немецких и американских: «Христианская газета», «Слово жизни», «Диаспора», «Наша газета», «Наши дни» и др.
Его стихи звучат по телевидению и радио. В США и Молдове вышли компакт-диски с песнями на поэтические тексты Сергея. Гомельское областное телевидение и радио не так давно освещали его творческий вечер. На сегодняшний день у Сергея вышли поэтические сборники «Versus» и «Песни Сиона» (голландское издательство "DRTS"). Немецкое издательство "TITEL" выпустило двухтомик его поэтической лирики "Сердце на бумаге". Вскоре увидит свет еще один сборник - «Люблю», составленный из лирических стихов о счастье любить и быть любимым, сначала на русском, а затем и во французском переводе.
Ни поэтов, ни прозаиков в роду Сапоненко не было. Сергей- самородок, считающий своим единственным учителем Создателя, которого не упрекает за несовершенство собственной «сборки», а благодарит за посланный ему свыше Дар. Он уверен, что жизненные трудности нам даются для того, чтобы, преодолевая их, мы поднимались на более высокую духовную ступень:

Ах, если б не было зимы!..
То кем бы были в жизни мы?

А еще Сергей очень благодарен всем тем, кто помогал ему и поддерживал на тернистом пути поэтического творчества. Это и друг семьи Инна Абрамова-Рыжкова, посоветовавшая Сергею отправить его стихи в газеты и вместе со своим супругом Андреем собравшая деньги на издание его первого сборника «Versus» .
И редактор издающейся в Германии «Христианской газеты» Андреас Патц, нашедший в Интернете его стихи и издавший их сборником «Сердце на бумаге». И удивительно чуткий человек и прекрасный критик Ирина Б., с которой Сергей познакомился в Интернете и которая помогает увидеть ему недочеты его творений. И замечательный корректор Ирина Торбецкая, доводящая стихи поэта до полной кондиции. И ныне покойный классик белорусской литературы Аркадий Вольский, одобрительно отозвавшийся о творчестве Сергея. Впрочем, отозваться о нем по-другому было бы абсурдом.
Поэзия Сергея Сапоненко пронзительно искренна, безыскусна и проста, как пение птиц. В ней нет замысловатого синтаксиса, экстравагантных рифм, претензий на изящную словесность. Сам поэт об этом говорит так: «Понимаю, что мои стихи лубочны, но мне нравится так писать. Живые цветы куда лучше искусственных. Для меня главное - свежесть и неподдельность чувств, а не изысканная рифма». И в самом деле, поэзия для Сергея- форма поиска гармонии, идеальное вложение его внутренней энергетики. Может быть, именно поэтому его переводят на иностранные языки, публикуют в разных странах, пишут на его стихи музыку.
Остается только восхищаться силой духа этого удивительного человека, его мужеством, целеустремленностью, жаждой жизни и большим талантом. Качествами, которые даруются далеко не каждому.
Полночь. Тишина. У светящегося монитора сидит Поэт с обручем на голове, напоминающем что-то среднее между терновым венцом и нимбом. Он общается с Музой…

http://www.saponenko.com/forum/ - написать Сергею