Пролог

Наверное, я никогда не смогу достаточно убедительно рассказать, как люблю деревья.
Я люблю цветы, травы, кусты и кустики, но деревья — особенно.
И особенно я люблю большие деревья с толстыми стволами и раскидистыми кронами, потому что для меня они являются символом стабильности и незыблемости жизни.
Ведь только в местах, где никогда не гремели пушки и не рвались снаряды, деревья могли сохраниться в неприкосновенности и дорасти до великанских размеров, а значит, люди в этих местах не страдали от войн, разрушений и других бед, которые человечество умеет причинять самому себе.


Всё моё детство прошло в Батуми, где не было избытка ни в цветах, ни в кустах, ни в деревьях: огромные магнолии, высочайшие сосны и эвкалипты служили прекрасным свидетельством того, что войны обошли своим вниманием этот рай на Земле.
Сухуми повезло меньше, и я во время войны в Абхазии, помнится, понять не могла: как это у людей поднимается рука, чтобы стрелять среди всей красоты тамошней природы.

В подростковом возрасте я переехала на жительство в Сумгаит. Полуостров Апшерон поразил меня своей пустотой, скудностью и отсутствием естественной зелени. Его ровная и однообразная цветовая гамма — всё бежевое, сероватое, белесоватое — не давала пищи для глаз, особенно, для глаз, привыкших к ярким, может быть даже, аляпистым краскам побережья Чёрного моря. Глаз жаждал праздника, пира, но не находил его в окружающей действительности, скучал.
Мне кажется, что пристрастие восточных народов к ярким краскам идёт отсюда — от желания хоть как-то разнообразить незамысловато раскрашенный пейзаж, нарисовать на нём цветные пятна — собой ли, своей одеждой, убранством своего дома и утварью.

Переезд в Израиль большой цветовой радости мне не принёс. Вокруг моего дома расстилается всё та же серо-бежево-белесая пустыня, которая, уже совсем окончательно, отвратила меня от «сдержанных» красок, в результате чего я стала одеваться в одежду, горящую на здешнем сумасшедшем солнце яркими и, подозреваю, не совсем приличными для моего возраста цветами.
Ну, и как могла, я от пустыни отгородилась — деревьями, кустами, цветами...

Но своих деревьев и цветов мне не хватает, глазам хочется видеть ещё и ещё, а потому, узнав о пресс-туре в Заповедник библейских растений Неот-Кдумим, я напросилась в эту поездку и оказалась права.
Права, даже несмотря на то, что день был невероятно и неожиданно дождливым — кто мог подумать, что чуть ли не в середине мая Израиль побалует своих жителей ливнем и грозами?!
Но батумское детство, кроме любви к растениям и краскам, привило мне и любовь к дождю и, вообще, воде. Поэтому я всё равно вышла из дома в половине седьмого утра, беспокоясь лишь о том, что зонт будет мешать фотографировать, а без зонта нельзя — камера испортится.
Но всё утряслось, день прошёл чудесно, а полученные мною впечатления преобразовались в эти записки, которые, может быть, и вам покажутся интересными, если у вас хватит терпения их прочесть.

Вступление: вот такая история

Шла вторая алия (1904-1914 годы).
Молодой ботаник, уроженец Украины Эфраим Реувени ( Рабинович) приехал в Палестину после учёбы во Франции, Швейцарии и Богемии.
Поначалу он преподавал ботанику в школе, но, женившись на девушке по имени Ханна ( девичью фамилию её все источники держат в строжайшей тайне), приобрёл единомышенницу и помощницу в осуществлении его идеи создать каталог растений, произрастающих в Палестине.

Молодая пара стала ездить по всей стране, собирая растения и сведения о них, что было непростой задачей.
Во-первых, состояние дорог в Палестине того времени ничуть не отличалось от российских, которые, как известно, всегда были одной из двух главных бед России.
Во-вторых, транспортная база тоже оставляла желать лучшего: ну, повозка, ну, лошадь... И скорость не та, и проходимость, да и удобством гужевой транспорт, прямо скажем, похвастаться не может.
Если учесть особенности климата, скудные финансовые возможности и отсутствие какой-либо поддержки со стороны, то можно — очень слабо! — представить себе трудности, с которыми столкнулись молодые энтузиасты.
Кроме того, нелегко было идентифицировать найденные растения с уже известными науке.
В основном, названия их были известны арабам, что приводило к необходимости многократного перевода: с арабского на иврит, с иврита — на какой-нибудь европейский язык, латынь, а затем искать аналоги в ботанических атласах.
Многие растения росли и в других регионах планеты, были известны и описаны, но искажение их названий кочевниками являлось серьёзным препятствием.

Единственное, что помогало учёному — это присутствие в арабских названиях растений корневых букв из иврита.
Дело в том, что Реувени не просто так собирал растения! Его идеей было создать каталог трав и деревьев, упоминаемых в Торе, и доказать, что там описаны не мифические представители сказочной флоры, а именно реальный мир древней Палестины нашёл отражение в Книге.

Все древние народы жили в прямой и непосредственной близости к природе. Мало того, они являлись частью её, а потому очень важно было бы собрать по крупице знания наших предков, чтобы обогатить ими современную ботанику.

Кроме того, евреям, жившим в галуте и изучавшим Тору лишь по книгам, в оторванности от земли предков, тоже было бы полезно прикоснуться к почве Палестины, чтобы изучение Торы перестало быть схоластикой и приобрело аромат, цвета и вкус тех трав и плодов, которые вкушали люди, описанные в Торе, чтобы современные евреи прочувствовали прикосновение к земле, их породившей, ощутили воздух древней родины.

Супруги Реувени жили в Бухарском квартале Иерусалима, где они и открыли — в своём доме — ботанический музей. И это было первым шагом к созданию «сада пророков и мудрецов», идея которого пришла к Реувени во время его поездок по стране и работе с Торой.

«Мы уверены, что «сад пророков и мудрецов» поможет возродить вкус к древней еврейской литературе и её дух. - писал Реувени. - В растениях, упомянутых в древних еврейских источниках, мы видим огромную образовательную и воспитательную силу, эликсир жизни для будущих поколений».

Но, увы, осуществить свою мечту Ханне и Эфраиму Реувени не удалось. Только в 1965 году их сын сумел получить кусок земли под сад мечты его отца.
Землю Ноге Реувени выделил, по распряжению Давида Бен-Гуриона, Еврейский Национальный Фонд ( «Керен Кайемет леИсраэль»).
На этом участке теперь выстроен один из самых современных городов Израиля — Модиин.
И разбит «сад пророков и мудрецов» - Неот-Кдумим.

Продолжение следует