Ему повезло. В пахучем кусте можжевельника, с которого он обрывал губами сизые, матовые ягоды, увидел он какой-то странный комок палого листа. Он тронул рукой – комок был тяжёлый и не рассыпался. Тогда он, кряхтя, стал обрывать листья и накололся на торчавшие сквозь них иглы. Мересьев догадался: ёжик. Большой старый ёж, забираясь в чащу куста на зимовку, для тепла накатал на себя осенних палых листьев. Безумная радость овладела Алексеем. Весь свой скорбный путь мечтал он убить зверя, птицу или фашиста. Сколько раз вынимал он пистолет и прицеливался то в сороку, то в сойку, то в зайца, то, подумав, приставлял пистолет к своему виску, но передумывал. В пистолете оставалось только три патрона: два для врага, а один … Мересьев вздохнул и посмотрел на блеснувшего на него бусинками глаз ежа.
-Ты, кусок мяса, сам попал мне в руки, - Алексей подтянул к себе перебитые ноги. Обе ноги никуда не годились. Очевидно, когда удар самолёта по верхушкам сосен выбросил его из кабины, ступни что-то прищемило и раздробило мелкие кости плюсны и пальцев.
Не задумываясь над тем, что ежи считаются, по поверью, животными погаными, он быстро сорвал со зверька чешую листвы. Ёж таращил на Мересьева черничинки глаз, но не развёртывался и походил на смешной, ощетинившийся иглами огромный боб. Алексей усмехнулся и ударом кинжала убил ежа, развернул его, неумело содрал жёлтую шкурку на брюшке и иглистый панцирь, рассёк на части и с наслаждением стал рвать зубами ещё тёплое сизое, жилистое мясо, плотно приросшее к костям. Ёж был съеден сразу, без остатка. Мересьев разгрыз и проглотил все мелкие косточки, и только после этого ощутил во рту противный запах псины. Но что значит этот запах по сравнению с полным желудком, от которого по всему организму разливались сытость, теплота и дрёма!
Он ещё раз осмотрел, обсосал каждую косточку и прилёг на снег, наслаждаясь теплом и покоем. Он, может быть, даже заснул бы, если бы его не разбудил раздавшийся из кустов осторожный брех лисицы. Алексей насторожился и тихонечко вытянул из подмокшего кармана пистолет.
Лисица была увлечена разрыванием мышиных норок, и из сугроба торчал лишь её пушистый замечательный хвост.
-А вот и второе… - сам себе прошептал Мересьев и пополз в сторону лисицы.
Увлечённая поисками зимних мышек, лисица не заметила приблизившегося к ней Алексея. Направленным ударом рукояти пистолета Человек рассёк её череп. Лисица, вздрогнув всем телом, мягко осела в разрытый сугроб, Мересьев засмеялся.
Ободрать тушку охотницы было сложнее, чем препарировать ёжика, и всё же Алексей с этим справился.
Разрывая зубами жёсткое мясо, лётчик постанывал от удовольствия. Парная лисья кровь бежала по его заросшему щетиной подбородку и кожанке. Мересьев отфыркивался, и ненадолго отрываясь от трапезы, утирал лицо чистым белым снегом. Живот его удовлетворённо заурчал, Алексей радостней посмотрел на окруживший его непролазной стеной лес.
И вдруг он насторожился, сквозь глухой гул орудийной канонады, всё время слышной с востока, различил он трески пулемётных очередей.
Сразу стряхнув усталость, забыв про лису, про отдых, он снова пополз вперёд, в глубь леса.
За болотцем, которое он переполз, открылась поляна, пересечённая старой изгородью из посеревших от ветров жердей, лыком и ивовыми вязками прикрученных к вбитым землю кольям.
Между двумя рядами изгороди кое-где проглядывала из-под снега колея заброшенной, нехоженой дороги. По правую сторону от дороги рос громадный, густо расшиперивший свои ветви, куст сирени. Припорошенный сверху снегом, он скрывал собою верхнюю часть тела стоящего к нему лицом фашиста.
Мересьев затих на своём месте и стал наблюдать за врагом. Немец на ощупь расстегнул свои портки и, найдя в них то, что искал, принялся, расставив ноги облегчаться. Алексей, зажав в зубах нож, превозмогая боль в ногах, быстро пополз к фашисту.
Тяжёлый вздох вспоротого немца застыл в морозном воздухе леса. Алексей, улыбаясь кровавым проталинам на снегу, принялся ловко отрубать ножом вражескую ногу. Немец очнулся и от боли выгнул дугой спину, Мересьев ткнул его несколько раз ножом в рёбра. Фашист захрипел. Роняя пенные слюни Алексей рвал мясо на правой ноге своей жертвы