Не выходить на улицу. Забарикадироваться тумбочкой и шифанером, сесть в угол на табурет под оленьи рога квартиросъемщика дяди Сережи и ждать. Она непременно придет. Может быть не сегодня, завтра или позже когда-нибуть.Потянет за ребристый кругляшок дверной ручки, негромко окликнет: "эй, есть кто-нибудь?- и не услышав ответа- вышибет дверь уверенным ударом правой ноги. Я буду там: бледный и грустный, под нелепыми рогами с потухшим бычком и сожалением в глазах. Она скажет "ах!", потом "ох", потом "ой-бля", нальет в стакан воды из-под крана и, досчитав до 3, выльет мне ее на голову...Тут заиграет оркестр-негромко, в полголоса- что-нибудь романтическое, Эделези,например. Я встану, мокрый и величественный, выплюну бычок себе под ноги и членораздельно пошлю ее нахуй...Мужчина всегда оставляет за собой последнее слово.