Офисман наш гудит и роится в предвкушении вечернего корпоратива. В облаке экзотических ароматов, приглушенных смешков и шелеста нижних юбок возбужденно гарцует по коридору прекрасная половина. Другая, ужасная половина, сбиваясь в нервные кучки, бросает на них плотоядные взгляды, вслепую отбивая домашним эсэмэски – «не ждите, буду поздно!»
В нашем отсеке гулкая тишина. Все мои подопытные, словно сговорившись, рассосались куда-то, оставив меня наедине с кладбищем бестолковых бумаг и мигающей оргтехники. Крупные снежинки сплетаются за окном в языческом танце. Я сижу, оглушенный, внезапным и необоримым очарованием момента. И пусть в моем присутствии в этом месте, да и в жизни вообще, мало рациональности и совсем нету смысла, я счастлив БЫТЬ. Счастье это, видимо, запрятано в областях таких глухих и древних, что случайно залетевшее туда слово не возвращается уже ни в виде мысли, ни в форме догоняющей ее речи. Поэтому, глядясь в черный экран монитора, я улыбаюсь своему кривоватому двойнику и совсем не музыкально мычу : The sun is shining, the grass is green, The orange and palm trees sway. There's never been such a day in Beverly Hills, L.A.