Поздним вечером Фиш возвращался на велосипеде с занятий. С неба, воодушевляя Пинкертонов, безостановочно сыпал судорожный злой снежок. Редкие фонари едва освещали безлюдную заброшенную аллею. Неторопливо вминая педали, Фиш размышлял о том, как бы поизящнее свести счеты с жизнью: вернуться в Москву прямиков в объятья закавказского злодея или буднично сунуть пальцы в розетку здесь, на чужбине. Сворачивая на Цвикауер, он увидел впереди, метрах в пятидесяти, два расплывчатых силуэта, и, решив прервать свое изотерическое одиночество, стал нагонять их. Мужчина - высокий худой брюнет, шел широким размашистым шагом. Он был одет в мешковатые тренировочные брюки с лампасами, бежевую до колен дубленку и потертый баскский берет. Небольшого роста блондинка, с неестественно светлыми волосами, семенила рядом, едва поспевая за свои спутником. Кожаная черная мини-юбка, плотно облегала ее массивную смело очерченную задницу. Завороженный широкой кормовой амплитудой, Фиш медленно ехал сзади, часто моргая от лезущих в глаза снежинок. Мощная эрекция внезапно накрыла его, заставив до боли в суставах вцепиться в руль. Окружающий мир перестал существовать, сжавшись до двух обтянутых черной кожей половинок. Мужчина внезапно остановился, и резко обернувшись, громко спросил на чистом русском языке: «Ну че уставился, рожа свинячья? Дырку прожжешь…- и добавил уже по-немецки «Вас мехст ду, Менш?». От неожиданности Фиш резко вильнул рулем и на всем ходу влетел в припаркованный у тротуара Фольксваген…