(курсив - кошкин :))

Они
Они пришли утром страшные и спросили:
— Это тебе мы снились сегодня ночью с трех до пяти тридцати?
А у меня под глазами круги, все затекло, пить охота и зубы не чищены.
— Вроде мне, — ответил я. Что еще я мог в таком критическом состоянии души им ответить?
— Что значит «вроде»? — сказали они и стали еще страшнее. — Ты не виляй.
— Я не виляю, — сказал я. — Мне снились. Признаю.
— И как ты понял свой сон с нашим участием в главной роли? — сказали они.
— Никак не понял, — сказал я.
— Ну и дурак, — сказали они, исчезая в лучах восходящего солнца.

Он
А после них ко мне пришел он. Пришел, сел и сидит. А я его терплю. Но и мое терпение имеет предел, а также конец.
— Ну что ты ходишь ко всем подряд? — крикнул я, когда терпение у меня закончилось. — Ходишь и молчишь? Пришел, давай говори что-нибудь.
— А что я скажу? — сказал он.
— А чего пришел? — сказал я.
— Пришел и пришел, — сказал он. — Шел, думаю, дай, приду. И пришел.
— Но тебя же тут никто не ждал, — сказал я.
— Не ждал, — сказал он.
— Зачем же ты пришел?
— Низачем, — сказал он. — Просто пришел.
— Ты и позавчера просто приходил, и две недели назад.
— Приходил.
— Зачем?
Он промолчал, дав своим молчанием мне понять, что не будет отвечать на этот хамский прямой вопрос.
— Ладно, никому не интересно, зачем ты приходил две недели назад. Зачем ты пришел сейчас?
Он долго обдумывал свой ответ. Пока окончательно не обдумал.
— Возможно, — сказал он, — я пришел поговорить с живым человеком.
— Ну так говори, сука! Пока я не перестал быть живым.
— О чем? — спросил он и загрустил. И остался сидеть и молчать.
И я подумал, что, может быть, зря на него накричал. Вдруг он теперь совсем перестанет от меня уходить. Ну. чтобы потом снова не приходить. Раз это меня раздражает. А он и так чуть ли не единственный, кто ко мне приходит. Хотя бы иногда.

Она
То есть иногда приходит еще и она. Но она не считается.
Она всегда перед своим приходом звонит. Обязательно и всенепременно. Потому что она незаурядно воспитана, имея происхождение из очень интеллигентной семьи. В смысле, родители ее из парикмахеров, но врачи. И они по-настоящему хорошо воспитали свою дочь, рассказав ей в процессе воспитания, что без звонка — нельзя, неприлично.
Вчера вот она, дочь эта, позвонила и говорит:
— Ты дома?
Я говорю:
— Дома. А она:
— Я хочу тебя, — говорит. И после паузы добавляет: — Увидеть.
Я говорю:
— Давай, я же дома. Приезжай.
В душ сбегал, белье нательное сменил на стираное. Ну, мало ли что — вдруг придется обнажить.
Она приехала, вошла и сразу вздохнула. Безнадежно так вздохнула, скептически.
— Что случилось? — сказал я. — Рассказывай.
— Разве я говорила, что хочу что-то рассказать? Я говорила, что хочу тебя увидеть.
Увидела и без объяснения причин уехала. Даже плащ с себя на минутку не сняла. Так что она не считается.

Александр Хургин