Меня вчера коснулся кризис.
Несмело, тихо подошел,
Застыл штриховкой на эскизе,
Взглянул слегка нехорошо.

И так сказал: «Позвольте, милый,
Вас угостить. Вам что, вино?»
Я отбивался очень хило:
«Не надо… Впрочем, все равно».

«Бармен, мужчине повторите!» -
Игриво, сально подмигнул,
Поправил бабочку и свитер,
Со мной соседний занял стул.

Мне было наплевать: с работой
Проблемы, дома – не фонтан,
Соседи кучей – идиоты,
Любовницы раздался стан.

И так по списку – бесконечность.
Я ныл об этом. Он – о, нет!
Он был (и есть) сама беспечность,
Он легок, как хмельной корнет.

Он был занятен, артистичен,
Красив, пожалуй, утончен
И даже в меру неприличен.
Почти мужчины эталон.

Он так внимательно и чутко
Выслушивал про жизнь мою…
Ну словно профи-проститутка,
Когда не скачет на хую.

Он брал мне выпивку, закуску,
Твердил, что нечего робеть,
Мол пей, мужик, тебе разгрузка
Нужна… Он плел, собака, сеть.

Он теребил платок жеманно,
Отставив палец, пил вино
И говорил, что я – желанный,
Что в нем уж все возбуждено,

Что жить умеем без оглядки
Лишь я да он, что мы браты!
А я был пьян уже порядком
От спирта, дыма, темноты.

Вдруг он среди хмельного плена,
Не чуя никаких удил,
Коснулся моего колена.
Потом за задницу схватил…

Вот так ужимкой, лестью, лаской
Вербальной, щуря хитрый глаз,
И утешительною сказкой
Он может одолеть всех вас.

Не верьте кризисной репризе
И привяжите к жопе стул…
Меня вчера коснулся кризис
И тут же полностью нагнул…