Недавно напечатал фрагмент романа Валентинова "Диомед, сын Тидея". Битву страсти между рабыней Амиклой и Диомедом, а сейчас вашему вниманию представляется развитие, а возможно и окончание данных событий (книгу я еще не дочитал)

- Все кончается, господин мой Диомед! Все когда-нибудь кончается!
- Нет, маленькая, нет...
На Амикле - критское платье. То самое, в котором она приехала ко мне в Куретию. Давний подарок братца Ферсандра! Почему она надела его сегодня?
- Все кончается мой Диомед! Ты уже взрослый, и тебе уже не нужна глупая девчонка, которая умеет только одно - любить тебя...
- Мне только 20! Тебе и 18 нет. Но ты не глупая девчонка!
Ее ладонь легко касается моей щеки - как когда-то.
- Мы выросли, господин мой! Ты уже не тот мальчишка, что мог любить меня, забыв обо всем, а я не глупая девчонка, которая имела наглость прекословить богине. Мы оба стали взрослыми...
- Погоди!
- Выслушай! - Ладонь ложится мне на губы. - Всетаки я немного Киприда, я научила тебя любви. Но сейчас я тебе уже не нужна.
- Прекрати! Сейчас же прекрати!
Я сжал ее плечи, вдохнул такой знакомый запах - запах ее кожи, прижался губами к губам. Она не двинулась с места. Ждала.
Я отстранился - недоумевая, в растерянности. Что-то не так! Почему я не вижу серебряного пламени, не слышу ночного ветра? Богиня исчезла, осталась женщина. Очень красивая женщина в дорогом старинном платье...
Да что-то не так. И не сегодня это началось, не вчера...
- Дело не в твоей жене, Диомед! С ней все как-то устроится, уляжится. Дело в нас с тобой Разве я не вижу? Ты застовляешь себя спать со мной! Ты даже глаза закрываешь! Разве можно так, насильно!
- О чем ты? - поразился я.
- О нас. О нас, господин мой Диомед. Нельзя любить память И в благодарность любить - тоже нельзя. Любят просто - как и умирают. Может, если бы у меня были дети... Говорят, только ребенок может вернуть любовь. Но боги рассудили именно так. Прощай!
- Ты что? Ты!..
Она медленно встала, улыбнулась.
- Помнишь это платье? Когда ты обнял меня там, у шатра, я вдруг поняла, что лучше уже никогда не будет. Никогда! Знаешь, я боялась гнева богини, думала, что Пеннорожденная отомстит... Но она добра, я вернусь к ней. Не ищи меня, господин мой! Мы никогда не забудем друг друга, но - не ищи!..
Я замер, застыл, окаменел. Словно все это было не с нами. Словно не Амикла уходила от меня. Словно не мне надо немедленно что-то сказать, придумать, сделать...
В последний раз прошелестела тяелая критская ткань...
Я так и остался стоять, не понимая. Все еще не понимая. Не желая понимать!..

LI 3.9.25