Что из меня вышло, то со мной и уйдет.
Мне нечего сказать: легкость, которую я теперь именую болтливостью, более не кажется мне достоинством.
Я молчу – это не тонны, и даже не вес, это просто тихо. Я есмь, все остальное - суетливые вопросы. Какой, когда, как долго, зачем – все чушь. Даже без эпитета – полная. Я есмь.
Можно пробовать делиться своим бытием или небытием словами, отчего нет. Но это невозможно. Слова слишком бледны, и, чтобы хоть что-нибудь, хоть отблеск своего существования передать, необходимо обладать невероятной силой, оставить отпечаток на бумаге почерком – хрен с ним, переплюнуть – насытить текст собой в виртуальной, но существующей плоскости монитора чужого компьютера.
«Ты так хотел зафиксировать вечность».
Глупости такие.
Иногда кажется, что я забетонировался – иногда даже я сам так думаю.
Но проходит 4 минуты – и ничего не происходит. Абсолютный нуль – для любителей крайних и необычных сравнений. Мне приходится пользовать словами, чтобы объясняться с людьми. Приходится говорить на их языке, и при этом я даже не могу себе представить, что я могу противопоставлять себя своим сородичам. Я – один из людей. Я – человек. Чтобы там кому не показалось. Просто у меня настолько тихо, что я не нуждаюсь более ни в чем. Капризный ребенок внутри меня – тот нуждается. Да и то, хреново он капризничает.
Я разбалован судьбой, вот что я вам скажу. Придумайте, чего у меня нет, и я покажу, где именно это лежит и как работает. У меня есть все и сверх того.
Болтливость – все-таки практически неискоренимый порок.
Иногда кажется, что жесткий ты только снаружи, чтобы оградиться от назойливости мира. И для своих ты можешь быть мягким, податливым местом (не тестом – подсказывает болтливость). Но ррраз, - и вдруг понимаешь, что ты обожжен изнутри. У тебя больше нет гибкости молодого деревца, которое в состоянии пережить любую бурю. Ты не стремился к этому, но и сам не в состоянии уже добраться до источника, до родничка, - нет у тебя больше нежного, незащищенного темени , лишь небольшой нарост, куда и бить-то смысла нет. Что с этим можно сделать? Еще одни ворота, которые теперь закрыты – не навсегда, это дурацкое слово, но, возможно, навсегда. Ты силен, жив, здоров и… обречен.
Темный столб безупречности – кто чувствовал в себе такое?