Как все-таки непривычно вставать рано утром под будильник. Буквально дней за пять до конца каникул мог свободно встать в семь утра и чувствовать себя превосходно целый день. Думал это будет и во время учебы. Ан нет, хрена вам дорогая редакция. Ровно в девять утра с красными кругами под глазами трехдневной щетиной и отвратительным настроением поплелся в вдушь под пиканье адского агрегата. После душа и очередной порции инета заметно полегчало но паганое натроение не желало искореняться. Ну и фиг с ним с настроением. Притворяться грызущим гранит науки можно в любом настроении.

Не успел я оказаться на улице как мне по морде врезало пятнадцатиградусным морозом. Вот вам и потепление. Сигареты примерзали к зубам и не желали оттаивать. В институте тем временем стояла такая жара, что позавидовала бы, пожалуй, и пустыня Гоби. Десятки примерзших окурков оттаяли за считанные секунди и грудой повалились на пол. В туалетах тоже была еще та парилка, такая, что дым от сигарет падал вниз.

Первым в списке лекций стояло новое административное право, которого все ждали с неописуемым трепетом наслушавшись неоднозначных рассказов о преподе данного предмета. Все как всегда непринужденно болтали когда в дверном проеме появилась ТУША, я бы даже сказал ТУША. Тушины размеры не превышали полутора метров в поперечнике, хотя я не уверен был ли он выше стоя или лежа на спине. С резвой грациозностью молодой разжиревшей блохи оно впорхнуло в аудиторию. Чего не хватало для полной картины, так это розового бантика у него на голове и черно-белого фартучка как у школьниц советских времен. Его впорх сопровождался жутким грохотом сотрясаемой аудитории и предсмертными воплями раздавленых микробов.
Туша попыталась гордо возвыситься над кафедрой путем взгромождения на деревянную подставку для ног. Она предательски заскрипела и решая не испытывать судьбу он ступил на твердую землю. В высоту он ровно проходил под кафедру, торчали бы только пузо и невероятных размеров нос. А вот по ширине не очень. Пришлось удобно устроиться на стуле с микрофоном в руках и рассказывать о премудростях аминистративных норм. Лицо его так и светилось добротой и всеобъемлющей любовью, лоснящееся лицо поблескивало на солнце. Я знаю, что судить о человеке по внешности нехорошо, но этот тип внушал мне особое отвращение. Нет, я ни в коем случае ничего не имею против тучных людей, но его тупые шутки могли вывести из себя самого Ганди. А когда это пристанище переработанных килокаллорий начинало смеяться так и хотелось дать ему каплю никотина.

Пережив первую лекцию с немногочисленными потерями (народец у нас крепкий) поперлись курить в туалет. Када я туда зашел из воздуха можно было снежки лепить, или как их там..... дымки чтоли.

Были еще две лекции по мировой экономике. Препод обе пары травил анекдоты и истории внешнеторговых отношений. А его рассказ об экспорте никеля повергал всех в приступ неперебарываемого хохота.