Заметила интересную закономерность -- когда я пью за свой счёт, то, даже если всё закончилось без последствий в виде драк и милиции, с утра я испытываю острую ненависть к себе и желание немедленно застрелиться. Ну, это естественно я говорю о случаях, когда по итогу все ужрались как свиньи, а не когда выпили по литру пива и разошлись по домам где продолжили водкой, вискарём и коньяком, потом допили всё, что плохо лежало, стреляли в проезжающих мотоциклистов, избили соседа

А вот когда пьянка за чужой счёт -- утром мне жить легко и преятно. Получается, что вся вот эта ваша уёбищная пост-алкогольная рефлексия преимущественно замешана в моём случае на банальной жадности.

Надеюсь, у вас не так. Вы ведь приличные интеллигентные люди тут все как один.

Ну это так, к слову пришлось, а я хотела немного о другом. Выпивали тут вчера немножко с одним человеком. Человек слегка убрался в говно, я поймала ему такси за пицот рублей и с чувством выполненного долга пошла домой спать.

А с утра он мне позвонил и спросил, не помню ли я случайно, как и на чём он добирался к себе на раён, потому что у него -- вот беда -- поутру загадошным образом не обнаружилось в кошельке много тыщщ рублей свежеполученной зарплаты. То есть вот кошелёк есть, а денег нет. 

Так-то жаль мне его, конечно. Но я даже не пытаюсь примерить на себя эту ситуацию, потому что я бы, наверное, ваще удавилась на его месте. Жадность бы меня убила!

Я уже сто раз рассказывала, но расскажу в сто первый. Когда-то лет в четырнадцать примерно, я спьяну отдала всю свою зарплату якуту-баянисту в подземном переходе на площади Победы. Ну то есть сначала мы задорно плясали под его баян -- танго и пого, как говорится, -- а потом я прониклась к нему такой искренней человечской симпатией, что подумала: нахуя мне эти деньги, баянисту они явно нужнее.

На следующий день я так остро себя ненавидела за этот поступок, что к вечеру дошла до крайней степени охуения, пошла в переход, дождалась баяниста и _предъявила_ ему. И потребовала манибэк.

Баянист ожидаемо послал меня нахуй сказал, что этих денег у него давно нет, а даже если бы и были, он мне их не вернул бы, потому что я сама ему их отдала, и вообще нет такого закона, чтоб баянисты возвращали деньги на следующий день, если человек внезапно _передумал_. Но мне всё было нипочём, и я сказала, что щас надаю ему по голове его собссным баяном, а самого его продам в рабство в Чечню, чтоб отбить свои деньги.

Вощем, в итоге он съебался от меня в ужасе, а впоследствии -- когда меня уже попустило, -- встречаясь на раёне мы с ним  вежливо раскланивались. Ещё несколько лет. А потом он куда-то пропал. Уехал, должно быть, в Якутию.

Это история с моралью. Сами догадайтесь, с какой.

Клава П.