Хороший вкус — если верить российским модным журналам 1890-1900 гг. — отличало также умение подбирать ткань и фасон в соответствии с предназначением будущего наряда. Русская дворянка вполне могла принимать гостей в «парадном неглиже», но ее «неприбранность» должна была быть тонко продуманной. В утреннем капоте или шлафроке, сшитом из легкой, светлой ткани, позволительно было выйти к завтраку и даже принять в раннее время неожиданного гостя. Однако и капот, и шлафрок считались неуместными после полудня. Дневное домашнее платье чаще всего шилось из кашемира коричневого или гранатового цвета; такими же делались форменные платья гимназисток.

К концу XIX в. в гардеробе обеспеченных горожанок появились особые наряды, предназначенные для домашних приемов гостей. Они отличались от вечерних и бальных туалетов меньшим богатством использованных тканей, меньшей пышностью декора, так как должны были производить впечатление прежде всего удобных, носимых как бы повседневно. Часто такие домашние, «будуарные» платья кроились из целого куска материи и делались более свободными, чем для выхода на улицу. Прическа, вершившая домашний вечерний наряд, исключала использование богатых украшений, цветов или перьев; наиболее уместными считались черепаховые гребни, шпильки и изящная небрежность двух-трех «случайно выбившихся» локонов.

Для выхода на улицу и для визитов модные журналы рекомендовали иметь особые дополнения к нарядам, так как выходить на улицу в том же платье, в каком ходили дома или предполагали быть в театре, — считалось дурным тоном. Одним из таких дополнений могла быть короткая пелерина, «тальма» или, например, шарф с подобранной в тон шляпкой и перчатками, не говоря уже о разнообразной верхней одежде (пальто, куртках-казакинах, манто и т. п.).

Блестящие и сверкающие украшения — платьев, причесок, пояса, равно как все виды серег, брошей, колец и браслетов — женщина со вкусом надевала лишь к бальному вечернему туалету. При этом выйти в вечернем платье на улицу и, например, дойти пешком до театра или знакомых считалось верхом безвкусицы. Надев нарядное платье и украшения, полагалось нанять экипаж. Кроме того, в начале XX в. для выездов на званые и торжественные вечера представительницы наиболее богатой части российского общества стали шить специальные «сорти-де-баль» — накидки из дорогой ткани или меха, прикрывающие роскошный наряд.

[510x698]

Жены крупных буржуа, банковских дельцов, удачливых торговцев одевались в конце прошлого столетия у лучших российских портных. На их финансовые возможности были рассчитаны и модные украшения, и новые аксессуары одежды. Однако взгляд современника быстро отличал элегантную аристократку от стремившейся быть похожей на нее представительницы «третьего сословия». «Купеческий налет» сказывался в выборе тканей, «кричащей» роскоши драгоценностей, весьма «откровенном» декольте и прилегающем лифе бальных платьев. На улицу купчиху было узнать еще легче: наряду с модными пальто и манто, обрисовывавшими их крупные фигуры, купчихи и купеческие дочки часто носили бархатные салопы, часто на меху или на вате, с широкими рукавами и длинными пелеринами. Российские купчихи сознательно сохраняли в своем костюме эту вышедшую еще в 1830-е гг. из моды монументальную форму одежды, что позволяло им внешне отделять себя от разночинной интеллигенции, ориентировавшейся на европейские представления о стиле и умении одеваться.

Но как ни упрощались фасоны женских платьев, как ни демократизировались, — все же модная одежда оставалась и в конце XIX в. одеждой для праздных, не знающих, чем себя занять, скучающих обладательниц тугих кошельков. Различия в повседневном и праздничном костюме зажиточной части общества и людей с ограниченными средствами стали особенно заметны с 1900-х гг., когда на выбор фасонов, цветов, манеры одеваться стали оказывать влияние стили декаданс и модерн. Мотив медленного умирания, упадка, манерной усталости в декаданса, подражание «длинному и гибкому ростку вьющегося растения» в стиле модерн, сформировали особый силуэт, типичный для европейской и российской моды начала столетия. Его отличала вытянутость, извивы, завышенная и нечетко обозначенная талия: «все шло в длину, увеличивало свою протяженность щупальцами, возносилось вверх и оттуда падало или гибко никло...»

[430x633]

Самым модным силуэтом считался силуэт «амфоры», для чего баску, шарф или тюнику драпировали спирально вокруг фигуры. Идеальной драпировкой являлись также меховые или страусовые боа. Дамы и барышни, следуя новой моде, заказывали платья с высоким глухим воротником-стойкой или же, наоборот декольтированные, открывавшие ставшие модными худые ключицы. Чаще других материалов использовались атлас и матовый, шуршащий шелк-муар, воспетый Игорем Северяниным. Платья из муара глухо и плавно колебались, подобно волнам. Типичными цветами стиля модерн считались водянисто-зеленый, серо-зеленый, пепельно-серый, черный в сочетании с лиловым или лиловато-сиреневым, а также, по контрасту, с огненно-рыжим. Модным дополнением прически почитались страусовые перья. Струящиеся платья и костюмы для визитов дополнялись своеобразными шляпами с огромными полями шире плеч или, наоборот, маленькими восточными тюрбанами с прикрепленной надо лбом отделкой, поставленной вертикально. Скользящая походка, бледное лицо с подведенными глазами и томный голос считались хорошим тоном. Особенным успехом стиль модерн пользовался в среде мелкой и средней буржуазии, а также у людей богемы, мира искусства, где среди актрис, поэтесс и художниц было немало поклонниц «изящной немощи».

Впрочем, российское общество начала XX в. состояло не из одних только «декаденток». Большинство женщин вовсе не интересовало отразить в костюме собственное понимание искусства одеваться. Они носили вещи, отстававшие от моды, поневоле избегая всяких экстравагантностей. Покрой, расцветка, отделка отвечали общему направлению и стилю, но были строже, корректнее, нежели модели в журналах. Большую популярность завоевали простые фасоны типа «принцесс» и сарафаноподобные юбки на бретелях, под которые надевались блузки. Особенно легко этот фасон привился в мещанской среде, так как напоминал традиционный русский костюм. Платье мещанок отличалось от одежды аристократок не столько фасоном, сколько умением, с которым оно было сшито, подбором материалов и отделок. Понятие «мещанский вкус» отражало отнюдь не вкусы женщин целого сословия, но характерное для не слишком состоятельных горожанок стремление дешевыми средствами подделаться под буржуазную роскошь.

В то время как мещанки, стараясь «быть не хуже других», «усовершенствовали» свои платья дополнительными бантиками, кружевцами, бахромками и «миленькими брошечками» (вроде ангелочков, сердечек и блестящих фальшивых камней), — женщины с хорошим вкусом старались избежать в одежде вычурности и лишнего блеска. Их костюм модифицировался в направлении большей практичности. Не избежала этого и домашняя одежда. Халаты, капоты и шлафроки с запахом были неудобны для женщины, озабоченной с самого утра домашними делами. Поэтому для дома многие горожанки стали шить простые свободные платья, поверх которых надевали фартук. Появившиеся в 1910-х гг. пижамы (их шили из шелка) в качестве домашней одежды не привились, оставшись символом утренней богатой праздности героинь «немого» кино.

[262x362]

Удобными в повседневной носке год от года становились буквально все элементы гардероба россиянок — дневные, послеобеденные, вечерние и даже бальные платья. В начале XX в. буквально все ощутили преимущества прорезиненных пальто и плащей. Практичностью объяснялась и возникшая мода на вязаные вещи (например, джемперы, не утратившие своего значения в гардеробе по сей день). Несомненное влияние на появление новых видов одежды оказало вошедшее в моду в конце 1890-х гг. увлечение спортом (велосипедным, конькобежным, верховой ездой). Благодаря ему, даже для повседневной носки стали изготавливаться и продаваться свободные блузы, сравнительно короткие юбки в складку и даже (впервые в истории женской моды!) широкие шаровары на манжетах ниже колен.

Модной обувью в начале XX в. считались лакированные или шнурованные ботинки со светлым верхом и черными лакированными носками и каблуками, а также «лодочки» с перепонкой. С вечерними и бальными платьями надевали, как правило, остроносые туфли на высоком каблуке, которые украшали блестящей пряжкой. Хороший вкус требовал подбора цвета чулок точно pendant цвету туфель.

Однако все еще не все женщины и даже не их большинство могли себе позволить этот «хороший вкус», да и просто покупку одежды с учетом индивидуального стиля. Модистки и портнихи брали за пошив изысканных платьев огромные деньги, и стесненные в средствах горничные, камеристки, бонны, гувернантки могли лишь мечтать о «модном гардеробе». Элегантность была позволительна лишь представительницам обеспеченной части общества. Помимо «буржуазок» и дворянок, модную одежду в начале XX в. носили купчихи, однако взгляд современника по-прежнему нетрудно выделял последних в толпе гуляющих, в театральной ложе, в магазине. Дорогие одежды, выписанные купцами для своих жен и дочерей из-за границы или же сшитые в лучших российских домах мод («госпожа Ольга», «Н. Ламанова», «А. Т. Иванова»), — теряли на толстых и неуклюжих фигурах все изящество. Неумение носить и сочетать наряды и аксессуары, излишества в украшениях придавали карикатурность облику российских купчих.

В отличие от них, работницы российских фабрик не стремились угнаться за модой. Их обычной одеждой с конца XIX в. была по-прежнему сосборенная на талии юбка и свободная кофта с баской. Многие носили и платья, но чтобы покрой их был достаточно удобным, во всех швах немного отступали, лиф припускали пошире и не встрачивали в него «косточек», юбку укорачивали, на рукавах не делали напусков. Их рабочую одежду дополнял фартук и накинутый на плечи платочек, завязанный под подбородком. Излюбленными и недорогими тканями, из которых шилась каждодневная и праздничная одежда российских работниц, были ситец, миткаль, бумазея и сатин. Обувь к таким «нарядам» носилась соответствующая: кожаные ботинки с резинками по бокам, реже — грубоватые туфли на небольшом каблуке.

На небольших фабриках и в мастерских работницы нередко одевались вообще по-крестьянски, в сарафаны с кофтами или платья-рубахи. В деревнях же женщины и в начале XX в. оставались верными традиционной одежде, проверенным веками фасонам и крою. Только шить такую одежду (сарафаны, казакины, поневы) стали чаще из фабричных тканей, а не из домотканины. В сельской местности Центрального Промышленного района и Урала городская мода оказывала более сильное воздействие на крестьянский костюм. В начале XX в. крестьянки этих губерний стали покупать себе праздничные наряды в магазинах готового платья, появившихся в начале XX в. не только в крупных, но и в провинциальных городах.

Таким образом, за два века — XVIII и XIX-ый — костюм всех российских женщин, и богатых и незажиточных, заметно изменился. Европейская мода, которой вначале следовали лишь приближенные ко двору, завоевала тысячи приверженцев — в XIX в. во всех городских сословиях, а с начала XX в. — и в деревне. Сословные отличия в одежде, столь заметные еще на рубеже XVIII-XIX вв., стали стираться. И если в начале XIX в. зависимость платья от костюмных традиций сословия была явной, по сорту и узорам ткани, из которой был сшит наряд, его фасону и украшениям можно было отличить сложнейшие оттенки положения его обладательницы в обществе, то спустя столетие свою традиционность сохранила лишь крестьянская одежда, и то не вся и не везде.

Одежда россиянок, изменения стиля которой оказались в непосредственной зависимости от причуд европейской моды, стала индикатором значимости того или иного события в политике, литературе, искусстве. В то же время, основные различия в манере одеваться диктовались отныне прежде всего отличиями вкусов и привычек, а также размерами кошелька. Общую же тенденцию развития женского костюма в России в начале нынешнего столетия удачно подметил один из авторов «модного обзора», опубликованного на страницах журнала «Столица и усадьба» за 1914 г.: «Чутко прислушиваясь к запросам нового уклада жизни, платье стало просто и практично, — отметил он. — Удобный для движения, свободный покрой окончательно отвоевал себе место».