Для справки
Телеуты - это одна из этнографических групп южных алтайцев (другие две: собственно алтайцы - алтай-кижи - и теленгиты). Южноалтайский язык вместе с киргизским составляет киргизско-кыпчакскую подгруппу кыпчакской группы тюркских языков, будучи по происхождению восточнотюрскими, сейчас эти языки ближе к западнотюркским и представляют собой новейшую формацию кыпчакских. Тогда как северноалтайские сохранили близость к восточнотюркским в большей степени, в особенности, к хакасскому, шорскому и чулымскому. В частности, в эту же группу входит архаичный обособившийся диалект киргизского языка в китайской провинции Фуюй (фуюйско-киргизкий).
Итак...
Честно взято отсюда (карачаевский фольклор - мд-а...:))
/с моими правками/
КЕР-САГАЛЫ
Давным-давно жили три брата - Кер-Сагалы. У их дверей народ толпился, их пастбища скотом полнились, богато жили они.
Эти три брата никому, дань платящему, воли не давали, язык имеющему - слова не давали. Крылья имеющим - летать не давали, ноги имеющим - ходить не давали. Недалеко от Кер-Сагалов жили два бедняка - старик со старухою. У них ребенка, чтобы воспитать, не было, лошади, чтобы оседлать, - не было, коровы, чтобы подоить, - не было. Беднее бедного они жили. Старик на зверя-птицу охотился, со старухой вдвоем пищу для живота находили - так жили.
Однажды старик на охоту поехал. На охоте только одного зайчонка застрелив, домой принес. Шкуру с него сняв, мясо в казан (котел) положив, варить стал. Пялец, чтобы шкуру заячью для просушки растянуть, у них не было. Старик сказал старухе:
- Ты, старуха, мясо заячье вари, а я к Кер-Сагалам пойду, пяльцы, чтобы шкуру заячью растянуть, попросив, принесу.
Поехал старик к Кер-Сагалам пяльцы просить, старуха дома заячье мясо варить осталась. Когда старик в дом Кер-Сагалов вошел, три брата о чем-то советовались.
Первый Кер-Сагал говорит:
- Человек тот со мной не считается, сказанного мною слова не слушает. Его скота-хлеба лишить, проучить нужно.
Второй Кер-Сагал говорит:
- Человек этот со мной спорит, меня передразнивает. У него жену-детей отнять, проучить его нужно.
Третий Кер-Сагал говорит:
- Тот человек дорогу мне поперек перешел, его хорошо поколотить, душу из него выбить, проучить нужно.
Кер-Сагалы не заметили, оказывается, что старик к ним вошел. Разговор их услышав, старик испугался, вперед шагнуть - мочи нет, назад попятиться - мочи нет, шапчонку свою под мышку сунул, сам стоит, как ивовый прут в воде, трясется.
Пока он так стоял, Кер-Сагалы старика увидели, подумали, что он их разговоры подслушивал, старика схватив, бить-колотить его стали. Бьют они старика и приговаривают:
- Мы друг другу сказки рассказывали, ты же, негодяй, нашей сказке на хвост наступил.
Старик им говорит:
- Я ничего не слышал, сказке вашей на хвост не наступал. У меня пялец, чтобы заячью шкурку натянуть, нет, я к вам пяльцы попросить пришел, не бейте меня! - так он их упрашивает-умоляет.
Кер-Сагалы говорят:
- У тебя старик, говорят, есть дома вещь, о которой ты не знаешь и которую не видел. Отдай нам то - не знаю что, а мы тебе пяльцы дадим. Если же не отдашь, чего просим, снова тебя бить станем!
Думает старик: «Что же это за вещь у меня дома, о которой я не знаю?»
Побоявшись сказать, что не отдаст того - не знает чего, старик Кер-Сагалам отвечает:
- Ну что же, что будет - то будет, возьмите то, о чем я не знаю!
Дали Кер-Сагалы старику пяльцы.
Старичок, пяльцы взяв, домой отправился. В дом войдя, увидел, что старуха его мальчика родила, запеленав, в колыбель его положила, положив, укачивает. Старик, мальчика увидев, расплакался:
- Я же Кер-Сагалам сына своего отдал, оказывается! Теперь Кер-Сагалы мальчика моего унесут. Ох-ох, дорогое дитя мое от рук Кер-Сагалов смерть примет! - запричитал.
Сели старик со старухою, ждут, когда Кер-Сагалы явятся. Пока они так сидели, в окно увидели, как младший Кер-Сагал к дому идет. Старуха говорит:
- Нет у меня мочи смотреть, как Кер-Сагал ребенка моего убивать будет. Лучше мне этого
не видеть, из дома убегу-ка я!
Так сказав, старуха из дома убежала, в лесу спряталась.
Старик говорит:
- Как сына моего убивают, видеть тоже не смогу я!
Так говоря, за старухой вслед побежал и в лесу спрятался.
Сидят старик со старухой в лесу, слезы горькие в три ручья катятся. Пока Кер-Сагал, к дому старика подъехав, с коня спускался, коня к коновязи привязывал, мальчик из колыбели на пол соскочил, на полу уселся и стал в бабки играть.
Младший Кер-Сагал в дом вошел. Войдя в дом, видит - нет старика со старухой дома, один мальчик на полу в бабки играет.
- Отец-мать твои куда ушли? - спрашивает Кер-Сагал мальчика.
- Отец мой из рога лягушки топор ковать ушел! - мальчик отвечает.
- Отцу твоему зачем топор? - спрашивает Кер-Сагал.
- К нам сегодня Кер-Сагал придет; голову ему отрубить!
Кер-Сагал, это услышав, испугался и мальчика спрашивает:
- Что, лягушка у вас рогатая?
- Если у нашей лягушки рогов нет, то откуда же у вашей сказки хвост взялся? - говорит мальчик.
Услышав это, Кер-Сагал подумал: «Мальчик этот - не просто мальчик. Этот мальчик опасным, пожалуй, будет. Того, кто мальчика убитьпридет, как бы сам мальчик не погубил. Из дома выбежав, на коня вспрыгнул, домой вскачь понесся. Старик со старухой, там в лесу, видя, как Кер-Сагал домой отправился, говорят:
- Кер-Сагал, дьявол, ребенка нашего убив, домой возвращается. Нашего ребенка мертвые кости увидеть как стерпим мы? - так, причитая, домой вернуться боясь, сидят они.
Когда младший Кер-Сагал домой вернулся, братья его спрашивают:
Отвечает мальчик:
- Отец мой из рога барана саблю ковать ушел!
Это услышав, Кер-Сагал удивляется:
- Что, у вашего барана сабля есть?
- Если у нашего барана сабли нет, то откуда же у вашей сказки хвост взялся? - отвечает мальчик.
- Зачем отцу твоему сабля понадобилась?
- Сегодня к нам средний Кер-Сагал придет, отец ему той саблей голову отрубить хочет!
Услышав это, средний Кер-Сагал испугался-встревожился, на коня взлетел, домой вскачь понесся. Когда средний Кер-Сагал домой вернулся, навстречу ему старший Кер-Сагал вышел и спрашивает:
- Душу старикова сына погубил ли?
Средний Кер-Сагал с коня спрыгнул, смутился, потом говорит:
- Хотел я мальчика убить, да мальчик сам меня убивать стал, я и убежал!
Старший Кер-Сагал сказал:
- С маленьким мальчиком совладать не может, как же со взрослыми людьми справиться сумеешь! - так говоря, на коня вскочил, к дому старика поскакал.
Старший Кер-Сагал в дом вошел. Когда вошел, видит - мальчик по-прежнему в бабки играет. Там в лесу сидят старик со старухой, испугались, сердца их то оживут, то снова умрут, сидят, сына своего оплакивают.
Старший Кер-Сагал у ребенка спрашивает:
- Отец-мать твои куда ушли?
Отвечает мальчик:
- Отец мой из рога змеи копье ковать ушел!
- Зачем твоему отцу копье? - Кер-Сагал спросил.
- К нам сегодня старший Кер-Сагал придет, этим копьем отец ему брюхо вспороть хочет! - так мальчик отвечает.
Услышав это, старший Кер-Сагал испугался и думает: «Как бы старик не вернулся и брюхо мне не вспорол». Быстро на коня вскочил и домой ускакал.
Больше Кер-Сагалы не возвращались.
Вечером, когда стемнело, старик со старухой из леса вышли, в страхе домой вернулись. Как вернулись, видят - их мальчик на земле сидит, играет. Старик со старухой оба обрадовались, мысли их успокоились, дальше стали поживать. Мальчик большой вырос, отца-мать охотой кормить стал.
ГЛИНЯНЫЙ РЕБЕНОК
Давным-давно жили старик со старухой. У них не было детей. Так, без детей и без наследников они и состарились. Уже и сил у них совсем не осталось, так ослабли, что воды для питья, дров для растопки принести не могли, так в нищете и жили.
Однажды старуха и говорит старику:
- Старик, а старик, коли бог нам ребенка не дал, ты бы мне хоть из глины ребенка вылепил, а? Хоть ребенок будет и из глины, если мы его выкормим да вырастим, он в старости нашим подспорьем станет, помогатьбудет.
Старик старухины речи слушает и сомневается:
- Будет ли глиняное дитя нам родным ребенком?
- А как же иначе, старик, ребенок хоть и из глины - все равно ребенком будет, - отвечает старуха.
Нехотя старик из дома вышел, взял глины и ребенка вылепил. Этого из глины вылепленного ребенка старухе принес.
Старуха глиняного ребенка спеленала, на печь положила. День лежит глиняный ребенок на печке, другой лежит, на третий день у него голос прорезался, он и говорит:
- Мама, мне жарко стало, сварюсь я здесь, спусти меня с печки!
Услышали старик со старухой, что им ребенок говорит, обрадовались. Сняли ребенка с печки, на лавку посадили. Еще две-три ночи прошло, глиняный ребенок встал, пошел, играть начал. Дальше - больше, с каждым днем подрастая, глиняное дитя старика со старухой отцом-матерью звать стало, во всем за ними ухаживать стало. Из глины вылепленный ребенок девочкой оказался.
Во всем матери помогать стал: воды принесет, полы в доме подметя, вымоет. Любую работу в доме выполняет. Старик со старухой дочке радуются, живут на всем готовом и горя не знают.
Доченька их всю работу переделает, на улицу выйдет, с ребятами поиграет и домой возвращается. Так старик со старухой в радости и жили, весна прошла, лето настало. На земле и на деревьях плоды-ягоды поспели.
Однажды позвали подружки глиняную девочку в лес по ягоды.
Глиняная девочка у матери спрашивает:
- Можно мне по ягоды пойти?
Старик со старухой отвечают:
- Что же, дитя, иди.
Дали ей туесок в руки и отправили по ягоды.
Все дети набрали ягод полные туески и по домам пошли. У глиняной же девочки дно туеска прогнившим оказалось.
Сколько девочка ни спешила ягоды набрать - не наполнялся туесок, ягоды сквозь дно проваливались. А девочка все собирает да собирает ягоду, потом дорогу потеряла, заблудилась. Блуждала она, блуждала и оказалась на берегу озера.
Уже вечер наступил. Смотрит девочка, а домик отца и матери на другом берегу озера оказался. «Как же я через озеро переправлюсь?» - думает девочка, а посреди озера старичок в берестяной лодке рыбу ловит.
Закричала ему девочка:
- Дедушка-дедушка, перевези меня через озеро!
Старичок-рыбак отвечает:
- Ну что же, перевезу! - и поплыл к девочке на берестяной своей лодке.
Села девочка в лодку. Старик на берестяной лодке стал веслами грести, на середину озера выплыл. Не перевозит девочку, только на середине озера взад-вперед плавает. Так старичок плавает и, к девочке обращаясь, песню поет:
«В мой дом, из камыша сделанный,
войдешь ли, девушка?
Каурую мою бороду
будешь ли нюхать, девушка?»
Девушка в ответ поет:
«В твой, дом из камыша сделанный,
пусть жук входит, старик,
каурую твою бороду
пусть жук нюхает, старик!»
Старичок еще поет:
«В дом мой, из тростника сделанный,
войдешь ли, девушка?
Рыжую мою бороду
будешь ли нюхать, девушка?»
Девушка так поет:
«В дом твой, из тростника сделанный,
пусть козлы входят, старик,
рыжую твою бороду
пусть козел нюхает, старик».
Не стерпел старик девочкиной песни, обозлился, к берегу озера подплыв, с лодки девушку столкнул. Девочка вся в воде вымокла, ползком на берег выбралась, домой пошла. Пока домой шла - по дороге заболела. Входит девушка домой и видит, что старик со старухой своего, из глины вылепленного, ребенка потеряли, сидят и слезами обливаются, черные мысли их разум гложут. Когда ребенок домой вернулся, старик со
старухой обрадовались.
- Дитя наше вернулось, - говорят.
Дочка их сказала:
- Мама, папа, мне тяжело стало, заболела я, поскорей мне постель постелите. Я лягу, отдохну.
- Ляг, детка, отдохни, - говорят старик со старухой, постель постелили, уложили дочь. - Доченька, почему у тебя одежда мокрая, в воду, что ли, упала? - спрашивают.
- Папа, мама, я заблудилась. На той стороне озера оказалась. Через озеро меня перевез старик в берестяной лодке. С лодки сходя, я в воду упала, поэтому моя одежда вымокла.
- Ну, дитя, никуда не денутся твои вещи, высохнут, сама скорее выздоравливай, - так сказав, спать легли.
Когда утром проснулись, то видят, что из глины вылепленный ребенок их в воде размок и умер.
Очень старик со старухой своего ребенка жалели, хоть и из глины вылепленного. Плакали-плакали, так и умерли.