Теперь будет тихо. Так тихо, что даже зима отчаянно сжавшись попросит вчерашнего звука. Любого.
И мне будет тихо. Единственно верная форма существования жизни.
Есть чёткая грань между мёртвым вчера и бледнеющим завтра, ты выбыл. Значит был фоном.
Я здесь постою, в промежутках вянущих фраз, на ушко, на сердце, не вымыть потом.

Все камни из этих сердец я снова сжимаю ладонями, что-то шепчу им.
И шепот становится тише. Всё тише. Единственно верная форма предательства - слово.