(c) Рейдер
Глава 23. «Генерал Саймон Файлюра».
Оставим пока предыдущих наших героев в покое, который, кстати, им сейчас очень кстати – ведь МакКорн, Эндиэль и Лаки Тергус, закончив счастливое знакомство с СаТаноЙ, вместе с ним направляются прямо на «Титан», который уже переименован без их ведома в «Корсар Революции»; курсанты и Гордон с медсестрами строят планы грандиозной мести Марату Ниобию, будучи запертыми в кают-компании; что же делают анархисты, никому неизвестно, ибо они соблюдают строжайшую конспирацию. Надо полагать, они празднуют удачно завершившуюся операцию по уничтожению посла Гхаш’А, которого сами и вызвали на станцию под благозвучным предлогом. Решительно отказавшись от древнего принципа всех анархистов «Насилия насилием не исправишь», они уже строят планы по уничтожению очередного воплощения мирового зла – какого, спросишь ты, любопытнейший из всех читателей? О, об этом замечательном человеке стоит рассказать особо… Этим я и займусь в самое ближайшее время.
Генеральный Штаб армии Конфедеративной Республики Земля, развернутый по случаю убийства посла прямо на станции «Дельта», поражал воображение случайного прохожего. Мрачное высочайшее здание, целиком окутанное всеми возможными защитными полями и непроницаемое для любой мыслимой атаки, возникло будто из пустоты. Никто даже не успел заметить, как оно появилось – всего лишь миг назад его не было, а теперь оно грозно возвышалось над станцией, внушая смущение, а особо робким – даже страх. Город сразу же ввергся в пучину суеты и бесконечной беготни – военные сумели разворошить сонную станцию и поставить все с ног на голову. МакКорн и Эндиэль могли бы не торопиться на корабль – о них и об их преступлении все давно забыли…
Внутри Штаба царила обстановка, которой позавидовал бы любой генерал Третьего Рейха, буде такой вдруг сумел бы пробиться сюда сквозь пелену веков. Мрачные стены, отделанные под готику, а на самом деле изготовленные из сверхсовременных материалов. Древние гербы, покрытые неувядающей славой – в армии многие офицеры были отпрысками славных родов. Самое настоящее боевое оружие, развешанное по этим самым стенам рядом с этими самыми гербами – как холодное (редчайшие экземпляры), так и самые модерновые бластеры, лучеметы и тому подобная смертоубийственная техника. Коптящие багровые факелы. Низкие арки, темные переходы, необозримые залы… Республика не жалела денег на армию – железные скобы войск накрепко вонзились в кровоточащее тело государства, удерживая его в единое целое. Пока удерживая…
На самом верхнем этаже, который терялся в низко нависших грозовых тучах, стояла гробовая тишина. Ни один офицер не осмеливался показываться здесь без особых на то причин – но любой отдал бы все, что имел, дабы мелькать здесь как можно реже.
Абсолютная звукоизоляция, достигнутая сверхсовременными генераторами тишины, надежно защищала резиденцию самого ужасающего человека из всех, кто когда-либо служил в войсках Земли. Не стоит уж и говорить о том, что последний этаж был полностью автономным - своя система питания, водоснабжения, воздухозабора… Даже если бы рухнул весь Штаб – последний этаж остался бы невредим, плавно опустившись на землю под воздействием антигравитационного поля. Во сколько обходилась работа этого поля, говорить не хотел никто – все просто закатывали глаза и театрально стонали.
Весь этаж занимал один-единственный гигантский зал, в центре которого стоял длиннейший стол из натурального дерева. Широчайшие панорамные окна во всю стену открывали безрадостную картину грозового неба, где уже блистали молнии. Возле одного из этих окон стоял, сложив руки за спиной, человек в длинном одеянии – то ли шинели, то ли рясе. На голове у него возвышался странный головной убор – любой историк опознал бы в нем казачью папаху первой половины двадцатого века. Такая папаха стоила целое состояние… Из-под папахи на широкие плечи человека спадали длинные и густые черные волосы без единого признака седины. На могучей шее неподвижно висел какой-то диск на тяжелой цепи, изготовленной из неземного металла. Длинные висячие усы человека спускались на грудь. Косматые брови не могли скрыть страшного взгляда этого человека. В нем не было ненависти, в нем не было похоти, этот взгляд не содержал ни одного чувства, способного вызвать страх. Он просто был совершенно безумен. Ни одного проблеска разума не было в этих глазах, что-то ищущих сейчас на территории станции. И, тем не менее, это был не случайных псих, каким-то чудом вырвавшийся из дома скорби, перелетевший на звездолете на станцию и попавший в великолепно охранявшийся кабинет Генерального Штаба. О нет! Глубочайшей ошибкой было бы думать так, о читатель! Ибо человек, своим умалишенным взором окидывающий станцию, был никем иным как Саймоном Файлюрой, самым известным из всех полководцев Земли. Хозяином этого кабинета. Человеком беспощадным и хладнокровным. Человеком, не останавливающимся ни перед чем. «Врагом Калима номер один», «Изувером», «Иродом и дьяволом в одном лице» по отзывам щедрой на ярлыки прессы. Но генерал ни разу не подал в суд на ретивых газетчиков – все это было правдой. Правдой шокирующей и жестокой.
Генерал хмыкнул и отошел от окна. Подойдя к столу, он нажал на кнопку вызова секретаря. Дрожащий парень появился в кабинете ровно через десять секунд. Генерал откашлялся и густым басом произнес нараспев фразу, ставшую позже исторической:
- Подготовь-ка, сын мой, мне документы о корабле «Титан», который два дня, четыре часа и пять минут назад прибыл на эту станцию. Заодно справку об анархистской Бригаде под названием «Дети Свободы» - все, все, что знаешь. Приступим, помолясь. С Богом!
Парень, не произнесший ни слова, исчез из кабинета так же молниеносно, как и появился. Генерал Файлюра уселся в глубокое кресло, водрузив на сверкающий отполированный стол ноги в таких же сверкающих сапогах, и включил генератор музыки – устройство, преобразующее в музыку человеческие эмоции, улавливая какие-то биотоки. В кабинете зазвучала литургия. Генерал, закрыв глаза, подпевал. Из-под плотно сжатых век катились слезы.