(c) Рейдер

Глава 16. «Синие, полные неба глаза».

         Тем временем, в другом баре, попрестижнее – «Уродливый гном, жующий табак, сидя на пне аспарагуса» – Джейсон МакКорн под громкие одобрительные возгласы пьяных посетителей на спор допивал пятилитровую бочку «Кхазадского Эля» (фирменный напиток заведения, секрет которого держался в строжайшей тайне).

         -   Пей! Пей! Пей! Пей! – кричали по сторонам.

         Джейсон держал бочку над головой, по лицу его бежали темные ручейки сладкого эля. Еще чуть-чуть… И все! Бочка пуста! На победителя обрушилась лавина поздравлений – каждому пьянчужке вдруг захотелось дружески хлопнуть его по плечу. Тергус, не теряя времени даром, собрал деньги с проигравших. А Джейсон, промокнув губы рукавом, сумел, ни разу не пошатнувшись, добраться до своего столика, тем самым заслужив еще большее уважение местных завсегдатаев.

         -   Ну, ты молоток! – Лаки сунул сигару в зубы МакКорна, - На, это тебе.

         -   Отлично… а сколько мы там насобирали?

         -   Почти пять сотен. Если быть точным, четыреста девяносто два кредита и к тому же какой-то скряга нам четвертак проиграл.

         -   Здорово… - Джейсон затянул сигару. - Тьфу! Гадость! Уж лучше вообще курить бросить, чем эту синтетическую дрянь в рот пихать.

         -   Как хочешь… - Лаки не стал с ним спорить. Тем более что сам он не курил - жена отучила, перестав выдавать на табак деньги.

 

         А бар все никак не утихал.

         -   Дамы и господа, земляне, марсиане и венерианцы, и все вы, кого сегодня здесь так много! – с отвратительным акцентом, но с удивительным восторгом говорил шепелявый карлик - конферансье в свой маленький микрофон, - Позвольте представить вам звезду нашего вечера - несравненную, восхитительную и потрясающую воображение Сирену!

         -   Пошли, посмотрим, - Лаки потянул Джейсона за плечо.

         -   Нет уж, если она та, о ком я подумал, тогда я пас.

         Тергус не стал ждать, пока МакКорн все же поднимется из-за стойки бара, и поспешил прямо к освещаемой множеством ярких огоньков сцене.

         -   Засунь бананы в уши! – крикнул Джейсон убегающему Тергусу, - Должны помочь!

          

         На сцене из маленькой металлической коробочки (которую посетители не должны были видеть, но МакКорн все же заметил) вырос и расцвел огромный, пурпурный цветок – он был прекрасен настолько, насколько вообще может быть прекрасна голограмма, сотворенная профессионалами. Под звуки музыки он распустился, потом закрутился в каком-то необычайной красоты танце, обернулся облаком пьянящего взгляд дыма. И появилась она… Она была совершенна. Как закат весеннего солнца, как маленькие хрупкие бабочки на цветах пуринельских хризантем, как первые капли дождя над пустыней, как одинокая звезда на небе только что ушедшего дня…

         Она тихо запела, так красиво, и что-то очень мелодичное. Казалось, музыка ей не нужна, ее голос сам был музыкой, такой прекрасной и в то же время очень знакомой…

Моя боль, моя грусть, мои слезы – все это давно

Не ранит уже совсем, совсем никого.

В каждом взгляде – глухая стена, заколочена дверь!

И одна я на все времена… Это больно, поверь.

         Она спускалась со сцены, подходила к близко сидящим мужчинам, обнимала их, и пела им – всем вместе, но каждый, не задумываясь, поклялся бы, что она пела ему одному. МакКорн оставался сидеть за стойкой бара. Он смотрел на то, как она проводила своими нежными пальцами по лицу Тергуса, потом по лицу другого, а за ним – еще одного. Он смотрел на ее длинное, переливающееся светом полупрозрачное платье, не отрывая взгляда от стройного тела, розовых пышных волос. Полковник никогда не любил этот цвет, но – удивительно! - она ему нравилась, нравилась как никто другой за всю его жизнь. Он смотрел на ее губы, на синие, полные неба глаза. Он не хотел быть на месте тех опьяненных дурманом парней и мужчин, которых она ласково гладила и так же отталкивала - он хотел большего, гораздо большего.

          

         -   Полковник МакКорн? Извините, что отрываю вас. Я Мо Флечбург – старший сотрудник СДСМ-1 станции «Обитуарий», мы с вами уже виделись.

         -   Да, да, конечно, присаживайтесь, пейте пиво, - МакКорн хотел уйти.

         -   Нет, нет, я на работе, я к вам по делу. Э-э-э… как бы вам сказать… ваш корабль неисправен, я даже не знаю, как вы сюда долетели. Но все можно сделать, правда, придется подождать денек - другой. Но…

          

         Песня кончилась, и она под громкие аплодисменты и возгласы: «Иди ко мне, детка!», «Папочка тебя развеселит!» торопливо ушла со сцены.

          

         -   Да, да. Все в порядке, завтра, все завтра, - МакКорн бросил деньги за выпивку на стол и поспешил к гримерной певицы.

          

         На проходе за кулисы стоял какой-то громила в безупречном костюме и маленькой табличкой на груди – “сотрудник охраны”. МакКорн и сам мог померяться силой с быком - двухлеткой, только громила оказался еще больше.

         -   Куда направился, мистер? – он недоверчиво посмотрел сверху вниз на МакКорна.

         -   М-м-м... э-э-э… это…

         -   Я так и думал. Прошу вас удалиться - или вы это сделаете с моей помощью.

         -   Нет, спасибо, я ухожу.

         Уходить он, конечно же, не собирался. Вместо этого он свернул за угол и увидел в коридоре мальчишку, намеревающегося полакомиться свежеприобретенным пивом. МакКорн на секунду призадумался, но тут же расплылся в довольной улыбке и направился к юнцу.

         -       Эй, парень, подзаработать не против? Да, ты, а кто же еще?! Здесь же больше никого нет.

         -       Минутку – чего это вам надо? Я не голубой, и не надейтесь!

         -       Ах, ты!.. – Полковник еле сдержался, чтобы не надавать маленькому зубоскалу оплеух. – Мальчик, я хочу вовсе не того, о чем ты подумал. Вон там, на проходе, стоит охранник. Мне он совсем не нужен, а потому сделай-ка ты вот что… - договорив, полковник протянул  сообщнику пару кредитов.

         -       Будет сделано, шеф!

         Охранник явно скучал: больше никаких занятных типов не предвиделось, ведь выступления певички уже закончились. Он лениво поскреб щетинистый подбородок, зевнул во весь рот и еще раз окинул полусонным взглядом подвластные ему просторы. Скучный потолок, скучные лампы на стенах, скучный мальчишка… Стоп, а он  здесь что делает?

         -       Эй, ты откуда здесь взялся, недомерок?

         -       Вам просили передать…

         -       Чего еще? Давай, говори!

         -       Одну секундочку! – С этими словами малец подскочил к ничего не подозревающему охраннику и залихватски плюнул ему на щегольской фрак, после чего высунул розовый язык, повертел им в воздухе и был таков!

         Громила – охранник не сразу сообразил, что ему нанесено смертельное оскорбление. А когда понял – с ревом бросился вслед за малолетним негодяем, намереваясь доходчиво объяснить ему, почему не стоит плевать на  взрослых. Особенно если они вдвое выше, вчетверо шире, а сильнее – раз эдак в двадцать.

         Джейсон проводил пронесшегося мимо него охранника долгим взглядом, после чего, насвистывая, отправился в отныне доступный всем желающим коридор. Однако там его ожидало крупное разочарование: дверей было вовсе не так мало, как того хотелось бы. А именно – штук десять. И все куда-то вели.  

         -   Да где же эта чертова комната? – Джейсон даже испугался, что не найдет ее.

         -   Эй, ты! Я тебе говорю! Что ты здесь делаешь? Посторонним сюда вход воспрещен! – однако же, быстро вернулся охранник. А, черт, надо было больше заплатить маленькому поганцу, чтобы подольше побегал.

         МакКорн, не мешкая, вбежал в первую попавшуюся дверь. И каково было его удивление, когда в той комнате оказалась та, которую он искал! Его глаза расширились от удивления: что-то явно было не так! Но счастья миг был недолгим: ворвался громила-охранник, который просто горел желанием кого-нибудь обидеть побольнее, и, одной рукой резко развернув к себе МакКорна, другой со всего размаха приложился к его челюсти. У бравого полковника в голове словно взорвалась сверхновая. Он беззвучно осел на пол. Если бы в этот миг МакКорна видели его ученики, авторитет его был бы потерян безвозвратно – вид у Джейсона был весьма жалкий.

         -   Извините, мисс Сирена, еще один поклонничек.

         Громила без особого труда поднял МакКорна и потащил к выходу, там он просто бросил его на пыльную улицу, с удовольствием полюбовавшись делом рук своих. Охранник был генетическим мутантом – увеличенная физическая мощь, обостренные рефлексы, отточенная реакция. Ученые не могли нарадоваться на дело рук своих! О таком незначительном побочном эффекте, как исчезнувшие в результате многолетних тренировок на других людях сострадание и сочувствие, они даже и не думали. Зачем – идеальные солдаты не пойдут против своих создателей. Никогда – никогда! А если и пойдут – их встретят идеальные пушки. Все очень, очень просто…

         А Сирена так ничего и не сказала - она привыкла, что все в этом чертовом баре, который она так ненавидела, хотели затащить ее в постель. Но ни один из них не подбирался так близко к ее гримерной, где она была совсем беззащитна.

          

         Джейсон очнулся, лежа на земле у мусорного бака, возле черного входа. Он встал, отряхнулся, потрогал лицо – вся челюсть будто бы окаменела. Вот только камни не болят так!

         -   Черт побери, синяк будет во всю рожу. Охо-хо, и за что мне это?

         -   А нечего было к этой певичке лезть, - сказала невесть откуда взявшаяся рядом девочка. Если бы МакКорн очнулся чуть раньше, он бы заметил, как она вышла с черного хода. - Все вы на ней помешались, только и мечтаете, как бы залезть к ней под юбку. Все вы ничтожества, грязные и похотливые…

         Джейсон смотрел на девочку. Ей было лет семнадцать, а может, и меньше. Хрупкое, беззащитное создание, в серой куртке с капюшоном, старых джинсах, в небрежно одетой майке. Ужасно бедная и такая же гордая. Впрочем, каким еще может вырасти ребенок на такой станции?

         -   Кто научил тебя так выражаться?

         -   А вам какое дело, как я разговариваю, мистер Ударь–Меня–Побольнее? – она пошла куда-то, прочь от незадачливого полковника.

         -   А что ты делаешь так поздно одна, ночью, на улице? – Джейсон, прихрамывая, пошел вслед за ней.

         -   Это мое личное дело, - она явно не любила незнакомцев, - между прочим, у вас кровь.

         МакКорн со вздохом оглядел себя с ног до головы - и правда, форменные брюки на правой ноге были порваны и текла кровь. Наверное, задел обо что-то, когда громила бросал его.

         -   Это вас Бадди так?

         -   Кто?

         -   Бадди Холли, охранник.

         Джейсон не ответил.

         -   Пойдемте, я отведу вас к санитарному блоку.

         -   А разве здесь есть такой?

         -   Да нет, это просто … как банкомат, только со всякими штучками и лекарствами.

          

         -   Вот так, все готово, - девочка перевязала ему ногу, - Давайте-ка лицо, надо смазать.

         -   Не надо.

         -   Я знаю, как Бадди бьет! Давайте лицо.

         Она аккуратно растирала крем по стремительно синевшей челюсти МакКорна. А он молча смотрел в ее глаза.

         -   Синие, полные неба глаза… Это больно, поверь.

         -   Что? Где больно? Сейчас пройдет, –  заволновалась девочка.

         -   Почему розовый? Твой цвет идет тебе больше.

         -   Я не понимаю о чем вы, - она растерялась.

         -   Ведь это ты пела, я знаю, я запомнил твои глаза… Ты о каждом так заботишься?

         Девочка опустила глаза, будто боялась, что теперь он что-то с ней учинит. Она еще не поняла, что рядом с полковником ей не надо было бояться. Вообще никого.

         -   Как тебя зовут?

         -   Мистер Ништиц зовет меня Сиреной, я не знаю, почему. Он купил меня, когда я была маленькой. А своего настоящего имени я не знаю или просто не помню… А вы правда ничего мне не сделаете? – она была храброй, но все же немного боялась.

         -   Не бойся, дай руку …сядь рядом… Я не ничтожество.

         С минуту они молчали, смотрели на едва мерцавшие звезды – там, за куполом станции. МакКорну захотелось сказать что-нибудь очень нежное и красивое, но он не смог. Он всегда только спал с девушками, женщинами, но никогда с ними не разговаривал. А если и говорил что-то, то только врал… Девочка тоже молчала. А что ей было сказать? Какой-то незнакомец, явно нездешний, просто хотел видеть ее, хотел держать ее за руку и смотреть на звезды. Хорошие люди ей редко попадались, а странные еще реже. Был, правда, здесь один такой… МакКорн был странным, наверно, потому она его и боялась.

         -   Пойдем, уже поздно, тебе пора домой, - Джейсон старался быть вежливым, и ему это с трудом, но удавалось.

         Он по-прежнему держал ее за руку, и они тихо шли по темной улице мимо тех никчемных магазинчиков, гостиниц и баров.

         Сокровища в грязи встречаются редко – но кто-то все-таки ищет их, надеется, что обязательно найдет. А когда находит – не сразу верит неожиданному счастью.