Мы сидели, смеялись и пили шампанское болтая ни о чем совсем.

За окном была июньская ночь, такая белая и манящая, когда хочется дарить ласку и нежность, когда хочется творить безумства и беспричинно радоваться жизни и обнимать каждую встречную женщину...

А мы сидели и пили шампанское....

Я еще не до конца отмыл от себя запах кирзачей, гуталина, оружейной смазки и порохового дыма, а она рассказывала мне о своем нынешнем, показывала помповое ружье, которое он ей подарил и объяснял, как правильно стрелять в дверь и как правильно говорить в суде, если его вдруг повяжут

Стоя на низкой, детской горке, раскрасневшаяся от легкого мороза, она встала на носки и раскинув руки заливисто засмеялась смотря в безумно синее, зимнее небо.

 - А ты меня поймаешь?

Стоя под горкой и наслаждаясь непасмурным днем, я не задумываясь о высоте горки ответил:

- Прыгай! Я попробую!

Она прыгнула и не удержав ее вес мы покатились в сугроб. Я обнимал ее руками, мы улыбаясь смотрели друг на друга, а мир вокруг нас вращался, как взбесившееся звездное  небо.

И каждое слово, как крик - не потому, что громко, а потому, что как откровение....

Мы обсуждали старых знакомых и рассказывали друг другу, кто и где теперь. Кого-то убили, кто-то танцует топлесс на Кубе, кто-то женился, а кто-то оказался просто гнидой....

- Ну не уходи, ну пожалуйста!!!

- Мне надо - я только туда и обратно.

Достав из ящика стола мутно блестящие медью  патроны, я бросил их в карман куртки. Она стояла растерянная и потерявшаяся в своих мыслях и ощущениях.

- Я скоро буду.

И закрывая дверь, я слышал, как она тихо повторяла....

- Ну не надо... пожалуйста не надо....

Мы пили шампанское, болтали ни о чем и я видел, что достаточно сказать одно правильное слово, просто прикоснуться к ее руке и она бросит своего бандита, бросит свой налаженный быт и покатится со мной в сугробе под вращающимся небом, но....

Ее фотография пропахла пороховой гарью так же, как и я. Иногда я доставал ее из нагрудного кармана и расправляя порез от удара ножом, сквозь заржавевшую кровь всматривался в нее, в ее лицо и улыбался. Улыбался просто вспоминая безумства той прошедшей жизни.

Наверное еще с большим удовольствием я читал и перечитывал бы письма... Если бы они были конечно...

 Ее фотография была всегда со мной и я ее ни кому не показывал, даже если меня кто-то спрашивал остался ли кто-то меня ждать. Просто потому, что знал - ждать некому.