Тут у Bored проскочил небольшой текстик по поводу тоталитарных наклонностей Наполеона.

Этот фрагмент был взят из книги советского историка Евгения Тарле "Наполеон". Я ее хорошо знаю, поскольку использовал в качестве основного источника, кгода писал его краткую "гляцевую" биографию.

Первоначально она предназначалась для Maxim, но они не заинтересовались. Потом ее очень захотел другой журнал, и даже, по-моему, опубликовал в урезанном виде. Но - крайне редкий случай - денег не заплатил. В общем, продать я ее все равно уже не смогу :), так что выложу.

Маленький гигант большой политики

Мужчины холят свое эго по-разному. Кто-то делает ракеты и получает за это призы, кто-то старательно перекрывает Енисей, а некоторые – впереди планеты всей по части балета. В области же большой политики наметился кризис самовыражения: достаточно и щепотки добротного узурпаторского креатива – к примеру, напасть на неудачливую, но богатую нефтью страну или покуситься на священную корову конституции – и не в меру прогрессивная мировая общественность враз забурлит и запенится всеми цветами политического спектра.
Потому политические гиганты мало-помалу отходят в прошлое – в те блаженные времена, когда девки на картинках были поупитаннее, а борцы за демократию и гражданские права – повоспитаннее.
Одним из самых крупных гигантов всех времен и народов был, без сомнения, Наполеон Бонапарт. Некоторые могут вспомнить Александра "Не-поворачивайтесь-к-нему-задом" Македонского или Карла Великого, но эти деятели по происхождению были из царского сословия. А Наполеон, прежде чем стать генералом, первым консулом, императором Франции и владыкой континентальной Европы, был простым парнишкой в модной треуголке (впрочем, за модность не ручаемся), и, к тому же, подозрительной корсиканской национальности.
Несмотря на такой поразительный карьерный рост, Наполеона у нас больше знают по черным страницам его биографии: помнят, как хитрый Кутузов дал ему подержать горящую Москву или как ушлый Александр I оприходовал оставленный буквально на пару дней без присмотра Париж.
Мы же решили позаботиться о тебе на тот случай, если на почве напряженных умственных занятий ты сам вдруг возомнишь себя Наполеоном - прочти прилагающееся краткое руководство, и без труда сможешь красочно расписать свое императорское резюме соседям по палате.


Откуда он взялся
Общеизвестно, что взялся он с Корсики. Однако далеко не все знают, что этот дивный остров, вот уже более двух столетий поставляющий Франции бандитов, диверсантов, контрразведчиков и прочих рыцарей плаща, кинжала и большой дороги, стал ее владением буквально за три месяца до того, как будущий император появился на свет.
Дело было так. До середины 18 века Корсика принадлежала итальянской Генуе. Будучи ребятами очень горячими, склонными к вендетте и прочей партизанщине, корсиканцы с этим смириться не могли - в конце концов, оккупантов они изгнали и стали фактически независимыми. Но Генуэзская республика доказала, что не зря называлась торговой. Поняв безуспешность попыток восстановить статус-кво, итальянцы сплавили Корсику Людовику XV. Фактически, они продали права на подавление восстания, потому что абсолютно ничего уже там не контролировали (так что продажа холодильников эскимосам – вовсе не самая высокая вершина в искусстве торговли).
Французы представившейся возможностью успешно воспользовались и в 1769 году растоптали мечту о корсиканской независимости. Именно благодаря этому факту, десятилетие спустя маленький Наполеон постигал науки во французском колледже, а не в заштатном сельском классе вдали от цивилизации. Пятнадцати лет от роду Бонапарт был принят в Парижскую военную школу, где из него сделали офицера. Учился он превосходно, демонстрируя острый ум и прекрасную память. Сильно способствовало успехам в науках то обстоятельство, что он был беден, как казарменная мышь, и путь в светские салоны был ему заказан. Немного забежав впереди паровоза, отметим, что вино и женщины и в дальнейшем не сыграли роковой роли в жизни Наполеона - вообще практически никакой не сыграли. Не наш человек, однозначно.

Путь наверх
Когда в 1789 году революционно настроенная общественность разобрала Бастилию на стройматериалы, артиллерийский поручик Бонапарт понял, что пора крепко брать судьбу за соблазнительные места. Для начала, он попытался экспортировать революцию на свою малую родину – Корсику. Однако тамошние жители хотели избавиться не столько от королевской власти, сколько от французов вообще. Желавший занять видное место в Париже честолюбивый Наполеон быстро понял, что с сепаратистами ему не по пути, а потому ретировался на континент и стал ждать удачного момента, чтобы проявить себя.
К девяносто второму верхи, окончательно подорвавшие здоровье столетиями разврата, уже совершенно не могли. Ну а массы больше не хотели глядеть на бесконечный кругооборот Бурбонов на троне. Было выражено общее мнение, что шестнадцать Людовиков – это более чем достаточно. Так появилась Первая республика (к слову сказать, сейчас у них там Пятая – широко живут французы).
Не все согласились с такой постановкой вопроса, и на юге страны – в Тулоне и Марселе – при поддержке вездесущих англичан разгорелись роялистские восстания. Именно на осаде Тулона впервые взошла звезда Наполеона как полководца. Его искусность в применении артиллерии настолько поразило республиканское начальство, что двадцатичетырехлетний капитан в один миг стал бригадным генералом.
Как и положено, взлет вскоре сменился падением. У руля республики началась политическая возня, в результате которой апокалиптический комбайн революции стал резко вилять вправо-влево, выкашивая зазевавшиеся головы. Бонапарт отделался легким испугом и двухнедельной отсидкой в тюрьме. К его счастью, в годы великих потрясений лифт социальной мобильности хорошо возит не только вниз – в казематы и пыточную, но и вверх – к богатству и славе. Новый шанс представился весьма скоро. Революционный Конвент, чересчур увлекшийся истреблением тех, кто колебался не в такт с "генеральной линией партии", стал исключительно непопулярен среди парижан, и против него было поднято восстание. Генерал Бонапарт – фактически, лишь по воле случая – стал во главе войск Конвента, которым противостояли вчетверо более многочисленные силы восставших. Наполеон творчески подошел к решению возникшей перед ним проблемы, выкатив пушки прямо на городские улицы и разметав бунтовщиков картечью – после него к подобному неспортивному приему прибегнул Николай I, подавляя декабристов. Получившееся в результате такого ноу-хау кровавое месиво (Омаха-бич – отдыхает) еще ждет своего Спилберга.
А Бонапарт получил командование над армией, которая была послана для завоевания Италии. Здесь у него не возникло особых проблем – он был признанным военным гением своего времени. Достаточно сказать, что его первые итальянские битвы носят выразительное название "Шесть побед за шесть дней".
Справившись – где оружием, где маневром, где искусной интригой – с итальянцами и австрийцами, имевшими свои виды на Апеннинский сапожок, Наполеон уговорил правительство направить его в Египет – чтобы донести до мусульман свет европейской цивилизации. Надо сказать, что донес он вполне успешно – не в последнюю очередь, благодаря удачно подобранным наглядным пособиям в виде отрубленных голов мамелюков.
Отчаянно зажигая в 1799 году в Египте и на прилегающих территориях, Бонапарт получил весточку из дому – нет, вовсе не о том, что после двухлетней разлуки с Жозефиной у него родился сын. Все было гораздо хуже – за время его отсутствия Суворов отобрал назад Италию, а в самой Франции начался политический распад, сопровождавшийся гомерических масштабов казнокрадством, разгулом бандитизма и всеобщим бардаком. Страна ждала железной руки в ежовой рукавице.

Император
Срочно вернувшись в Париж, Бонапарт устроил военный переворот. Это был, можно сказать, образцовый путч. Подавляющее большинство тех прожженных политиканов, что помогали Бонапарту уничтожить республику, считали его орудием в своих руках – тупым, но действенным. Когда же оказалось, что все совсем наоборот, и Первый консул Бонапарт держит в руках все нити, они были мягко говоря, неприятно удивлены.
Императором он стал лишь пять лет спустя. В отличие от своих коллег-монархов, Наполеон короновал себя сам, в последний момент отобрав у Папы Римского корону и водрузив ее себе на голову.
В вопросе государственного устройства Наполеон придерживался популярной ныне в некоторых кругах точки зрения, что парламент – не место для дискуссий. Вполне возможно, что он даже был первооткрывателем такой идеи. В соответствии с этой доктриной, Бонапарт разделил свой законодательный орган на две части: собственно Законодательное собрание, которое просто голосовало, не имея права обсуждать, и Трибунат, в котором можно было спорить до потери голоса, но безо всякого эффекта. Стоит заметить, что редкий парламент мог похвастаться такой скоростью и понятливостью, как наполеоновский.
Столь же радикально подходил Бонапарт и к выстраиванию исполнительной вертикали. Он не остановился на таких мелочах, как назначение сенаторов и губернаторов – завоевав Европу, Наполеон стал назначать королей. Как правило, продвигались на эти хлебные места члены его многочисленной корсиканской семьи. Но и потерять пост монарха, не оправдав оказанного высокого доверия, было очень легко – именно это и произошло с братом Наполеона, королем Голландии, который был просто снят с должности за чрезмерную мягкотелость.
Бонапарта мягким назвать нельзя было совершенно: к примеру, с тогдашними средствами массовой информации он разобрался безо всякого "спора хозяйствующих субъектов" – в первые же месяцы его правления из 73 газет закрылись 69, а оставшиеся четыре были заполнены ерундовыми заметками вроде "В Булонском лесу намедни видели лося". Наполеон был, очевидно, одним из первых практиков тотальной промывки мозгов: он запрещал даже те статьи и монографии, где его верноподданнически восхваляли за уничтожение республики – хотел, чтобы само это понятие вышло из употребления.
Примерно таким же образом он боролся с проклятыми расхитителями государственной собственности. Когда группа тогдашних олигархов талантливо оптимизировала свои взаимоотношения с казной на 87 миллионов франков (что было сопоставимо с годовой контрибуцией какой-нибудь незадачливой европейской страны), Бонапарт вызвал их к себе для приватного разговора. По результатам диалога бизнеса и власти оптимизированное немедленно было возвращено в бюджет безо всяких споров и юридических разбирательств.
Справедливости ради, нужно заметить, что абсолютная власть была для Наполеона не столько целью, сколько средством. В отличие от большинства более поздних диктаторов, он действительно был одним из умнейших и способнейших людей, когда-либо живших на свете. Поэтому созданные при его непосредственном законотворческом участии Гражданский и Торговый кодексы, равно как и система образования, и довольно совершенный бюрократический аппарат, отлично служили Франции и в XIX, и в XX веках.

Враг
Наполеон воевал со всей Европой, но с главным своим противником ему так и не удалось сойтись в рукопашную. Англия все время держала его на расстоянии, подсовывая вместо себя одного за другим континентальных союзников, которых Бонапарт систематически рвал, как грелки (а за то, что он сделал с Пруссией, порядочные люди обычно попадают в ЗАГС, а непорядочные – к прокурору).
Но, по большому счету, все наполеоновские войны были непрекращающейся борьбой между Англией и Францией за место главной мировой сверхдержавы – борьбой, в которой война была логическим продолжением дипломатии, а экономическая политика – логическим продолжением войны.
Будучи не в состоянии поразить изворотливую Британию силой оружия, Наполеон стал перекрывать ей финансовый кислород. Налоговики, с их доначисленными за 1801 год претензиями, по понятным причинам, для этих целей не годились – поэтому основная нагрузка пришлась на таможню и полицию. Была организована беспрецедентная "континентальная блокада", сравниться с которой по масштабу может, пожалуй, только "железный занавес". Завоеванные или поставленные Бонапартом под политический контроль страны должны были прервать всякие торговые сношения с Англией.
Во всей Европе проводились полицейские спецоперации по изъятию и уничтожению вражеских товаров, которые затем сжигались прямо на площадях – само собой, доказывать, что товар не вражеский, должен был его владелец. Чай, кофе и сахар стали едва ли не кокаином того времени – если судить по цене и по каналам, которыми они просачивались к потребителям.
Континентальная блокада – это, что называется, опупеоз того метода, с помощью которого Наполеон управлял экономикой своей империи. Количеству директив, распоряжений и запрещений, регулярно рассылавшихся из Парижа, мог бы позавидовать матерый обком КПСС в период битвы за урожай.
Занимаясь дрессировкой народного хозяйства, Бонапарт упустил из виду, что зверек это нежный и в неволе обычно чахнет. В 1811 году накатил жесточайший кризис – разоренная наполеоновскими торговыми фокусами Европа растеряла покупательную способность, и французский экспорт в покоренные области упал ниже довоенного уровня.
Со всеми прочими странами дела обстояли еще хуже. Рынки обеих Америк и других заморских краев были наглухо запечатаны: если французская блокада Англии была континентальной, то английская блокада Франции – морской. Взятая на короткий поводок после унизительных поражений 1805-1807 годов Россия тоже начала показывать зубы - ввела запредельные пошлины на французский импорт и почти открыто торговала с англичанами, сводя на нет общеевропейский бойкот. Пора было что-то с ней решать.

Начало конца
По BBC партизан называют guerilla fighters. Это не потому, что они обитают в лесу, как гориллы. Такое название народные мстители получили в честь гверильи – испанской народной войны против Наполеона. Народные волнения случались в завоеванных странах и раньше, но такой бескомпромиссной резни оккупантам не устраивал раньше никто.
Второй раз столь же дружелюбный прием Бонапарт получил в России. С этой дикой заснеженной страной Наполеону не везло давно и по-крупному. На самом деле, Россия вполне могла стать важнейшим и надежнейшим союзником Франции. И стала бы – если бы на престоле продолжал сидеть император Павел I. Но у того возникли некоторые проблемы со здоровьем (задушили его, проще говоря), и Россия оказалась под руководством Александра I, который Наполеону отнюдь не симпатизировал, регулярно участвуя в антифранцузских коалициях.
Правда, после того, как Россия проиграла две кампании подряд, у Бонапарта вновь появилась возможность принудить ее к союзу. С этим связан один курьезный эпизод в духе оруэлловского "1984". Первого канала тогда не было, поэтому после Аустерлицкого поражения провести разъяснительную работу поручили церкви. В результате последовавшего мозгового штурма иерархи придумали сильнейший полит-теологический ход – Наполеон официально был объявлен предтечей антихриста. Перестаравшиеся люди в черном поставили царя в весьма двусмысленное положение, когда летом 1807 он заключил с врагом рода человеческого мирный договор и поклялся дружить против Англии.
Данные российским самодержцем обещания, в конце концов, были им нарушены. Поэтому 24 июня 1812 года, собрав под своими знаменами 420 тысяч солдат изо всех стран Европы, за исключением Испании и Англии, Наполеон форсировал Неман и пошел на Москву – разбираться.
Поначалу все развивалось успешно: вдвое меньшая по размеру и хуже управляемая русская армия не могла серьезно помешать завоевателям продвигаться вглубь страны. Положение не изменила даже встреча на Бородинском поле, где стороны сыграли практически вничью. Но тут Бонапарт, что называется, поймал русского медведя. Пора было тащить его домой – хвастаться трофеем, да сам медведь не пустил. Расейские крестьяне временно плюнули на свои серьезные разногласия с правящим классом и организовали французам голодовку. Без еды и прочих припасов, подвоз которых был блокирован партизанскими отрядами, Великая армия Наполеона довольно быстро превратилась в бредущую на запад беспорядочную толпу, которую добивали топорами, вилами и прочим сельхозинвентарем.
Безусловно, патриотически настроенные массы надеялись, что Родина заметит их заслуги и отменит крепостное право, али даст хоть какое иное послабление. Однако тогдашняя Родина мало чем отличалась от сегодняшней – поэтому Александр I лишь объявил "Всем спасибо, все свободны" – но "свободны" далеко не в том смысле, о котором мечталось.

Фиаско
Катастрофа в России не означала для Наполеона немедленного конца. Напротив, в кампании 1813-1814 годов он демонстрировал высочайший класс полководческого искусства, раз за разом переигрывая противника. Но ни он, ни остатки его старой гвардии не могли перебороть наметившейся тенденции к поражению. Большинство вооруженных сил составляли теперь желторотики первого года службы, а Франция в целом была слишком утомлена бесконечной войной, чтобы успешно противостоять новой коалиции Англии, России, Австрии и примкнувшей к ним Пруссии, которая стремилась отомстить за свою поруганную честь. Небольшие вассальные европейские королевства одно за другим выскальзывали из-под власти Наполеона – то, что на престол там были назначены свои люди, ситуации не спасало, а скорее – даже усугубляло. К примеру, старый соратник Мюрат, поставленный когда-то Бонапартом на Неаполь, поспешил договориться с коалицией в попытке сохранить пожалованный патроном королевский стульчик.
Наполеоновская империя стремительно сокращалась к старым французским границам. Наступил момент, когда иностранные войска эти границы преодолели. Здесь уже пришел черед французов устраивать народную войну – интервенты возвращали на своих штыках извлеченную из нафталина династию Бурбонов, от которой страна освободилась за два десятилетия до того. Но гверилья французского образца не имела серьезного развития и успеха – в первую очередь, потому, что от Наполеона отшатнулась вскормленная им когда-то политическая элита. Когда союзники захватили за спиной у Бонапарта Париж, его верные маршалы – все как один – молчанием ответили на призыв показать коварному супостату Кузькину мать, а потому императору ничего иного не оставалось, как подписать отречение – за себя и за своих потомков, которые, как он когда-то надеялся, должны были править Францией и миром.
Взамен ему выделили в наследственное владение средиземноморский остров Эльба в тридцати милях от родной Корсики. К слову, остров не такой уж и маленький: целых 223 квадратных километра территории и несколько тысяч жителей в трех городках.

Эпилог
В дамских романах тут полагается писать что-то вроде: "И жили они недолго, но несчастливо, и умерли в один день: она утопилась, а он повесился". Но поскольку у нас не роман, а журнал, и не дамский, а мужской, то и с эпилогом все не так просто.
Вместе с посаженным коалицией на трон Людовиком XVIII, братом декапитированного Луи XVI, в страну вернулись сильно обиженные когда-то роялисты. И если сам новый король за истекший период кое-чему научился, то белоэмигрантская сволочь вела себя в лучших традициях: мстительно и нагло. Поэтому покуда в столице господствовали вполне либеральные веяния, и восстанавливалась утраченная свобода прессы, в провинции бурлила самая дремучая реакция. Хуже всего в моральном отношении пришлось армии, присягнувшей на верность Бурбонам, которых она долгие годы била-била, но так, к сожалению, и не добила.
Поэтому, когда весной 1815 года наш герой в сопровождении 1100 соратников высадился в бухте Жуан, простившая все плохое Франция раскрыла ему объятия. Посланные на перехват солдаты и офицеры тысячами переходили на сторону императора.
Однако совсем не так благодушно были настроены страны-победительницы, немедленно начавшие собирать почти миллионную армию, чтобы покончить с Наполеоном раз и навсегда. Даже если бы он выиграл знаменитое сражение у Ватерлоо, вряд ли бы ему удалось победить направленную против него военную махину. Наполеон сражение проиграл, и это стало концом его знаменитых «ста дней».
Но дух Бонапарта не сгинул вместе с ним у черта на куличках, куда сослали вторично отрекшегося императора. Он материализовался еще раз, когда племянник великого завоевателя Наполеон III создал в 1852 году сиквел империи, просуществовавший даже дольше, чем первая серия – почти двадцать лет, до знаменитого нашествия пруссаков на Париж.
И сегодня французы, глядя на окружающие их плотным кольцом радостные физиономии марокканцев и прочих сынов Аллаха или выслушивая ценные указания из Брюсселя, вздыхают иногда о тех временах, когда девки на картинках были поупитаннее, а лидеры Франции – поневоспитаннее.

Знаменитые фразы Наполеона

О ценности науки в боевых условиях:
"Ослов и ученых – на середину!"

О полководцах:
"Армия баранов, предводительствуемая львом, сильнее, чем армия львов, предводительствуемая бараном"

О военном деле:
"Странное искусство – война; я сражался в 60 битвах и из них всех я не научился ничему, чего бы я не знал уже в своей первой битве"

О монархах:
"Когда о каком-то короле говорят, что он добр – значит, царствование не удалось"

О конституции:
"Пишите так, чтобы было кратко и неясно"

В чем сила, брат?
"Большие батальоны всегда правы"