«Скажи зритель, а ты уверен, что ты пришел именно туда куда хотел? Да над дверью висит вывеска ТЕАТР, но там написано ТЕАТР ЖИЗНИ. Какая разница? Ну друг мой огромная в обычном театре играют выдумку, а здесь играют реальность. Ты хочешь увидеть реальность? А ты уверен, что тебе понравиться это представления? Ты готов рискнуть? Ну чтож проходи, располагайся мы начинаем сею же минуту»…
Вечер. Долгая дорога домой. Свет фонарей и пролетающих мимо машин, отражается в покрытой снегом дороге. Вдоль дороги тропинка, еле скрытая снегом. Нынешняя зима оказалась скупа на осадки, зато с морозами расщедрилась. На улице как минимум минус 30. Мороз щиплет лицо, мгновенно покрывая брови и ресницы инеем... хех если б носил бороду стал бы сейчас Дедом Морозом. А в небе ночь… не видно звезд… просто какая-то черная дыра, которая начинается сразу за верхними этажами пятиэтажек и уносится в бесконечность… Такое ощущение, что идешь по какой-то импровизированной огромной сцене, которую умелый светооператор осветил так, что краев этой сцены не видно… не видно и зрителей. Полное ощущение одиночества, такого театрального одиночества, одиночества под взглядами сотен и тысяч глаз, ждущих твоей игры: «Ну же, что же он молчит, куда он идет, пусть он начнет играть, пусть что-нибудь скажет, пусть потешит нас. Нас вечно жующих хлеб и требующих зрелища». А я иду дальше. И молчу. И пауза уже совсем не театрально затянута и Станиславский уже не первый раз кричит «Не верю!!!» и «зрители» улюлюкают и метят в меня помидорами и тухлыми яйцами. А спектакль длится и длится и конец еще далек и дорога еще длина и вечер хоть и близится к концу но еще не закончился. И я иду по едва покрытой снегом тропинке и куртка моя стара и потрепана и портфель на ремешке через плече хлопает меня по боку при каждом шаге и в голове моей море и океан мыслей, а на поверхности только уставшее лицо и мерный шаг с шаркающей походкой. «Что не нравится игра моя??? Что ждали трагедии, драмы или на худой конец какого-нибудь захудалого юмора? А вот фиг вам!!! Актер взбунтовался и отказывается играть то что вы хотите видеть, он отказывается говорить то что вы хотите слышать, он отказывается жить так как вы бы хотели чтобы он жил…» а я двигаюсь медленно и размерено вдоль неоновых вывесок магазинов и баров. На встречу мне то и дело пробегают статисты из массовки и, одарив меня безразличным взглядом и отыграв свою маленькую роль в моем спектакле, скрываются в зимней ночи, чтобы уже никогда не выйти на эту сцену. Не многих из тех что бежал мне навстречу в других актах моего спектакля я останавливал, смотрел им в глаза, говорил с ними и некоторых навсегда оставлял играть роли в моем театре, но таких единицы. И вот уже на показавшейся автобусной остановке стал виден стоящий там люд… такие статисты, массовка, правда большинство из них считают себя даже не актерами а «зрителями»… наивные, а многие и не подозревают о том, что задействованы в колоссальных размерах спектакле. И вот улюлюканья из «зрительного зала» стихли, «зритель» замер: «Вот, вот, сейчас, сейчас, он начнет играть, он будет играть с другими актерами и начнется самое интересное…» НО! я стою молча и пристально смотрю в дорожную даль, ожидая свой транспорт. Снова затянутая пауза… И наконец, нарастающий ГУЛ негодования: «Да что ж он за актер, он же просто профан, он бездарность, он бесполезность, его место в бродячем цирке». И буря негодования несется в мою сторону, норовя нарыть меня с головой и гнать, гнать куда-нибудь подальше с глаз «почтенного зрителя», куда-нибудь далеко, чтобы никогда не выбрался и не гневил более почтеннейшею публику… но подходит нужная маршрутка и я сажусь в нее и хлопком двери заканчиваю очередной АКТ моей пьесы… «Что почтеннейший мой зритель тебе не понравилось? Ты гневаешься? Ты яришься и грозишь мне, что напишешь куда следует и пожалуешься кому нужно? Да я и не сомневаюсь, что ты так и поступишь… Но вот скажи мне, многоуважаемый потребитель зрелищ, а для чего ты пришел именно в этот театр? Ты хотел занять свое свободное время? Ну так ты его занял. Ах ты хотел увидеть что-нибудь интересное? Но ты увидел! Ах ты хотел пережить какие-то эмоциональные волнения? Ну так ты их пережил! Даже вон до сих пор зубами скрипишь, видишь насколько сильны оказались пережитые тобой волнения! Ах ты хотел положительных эмоций? Ну так друг мой жизнь то она состоит не только из положительных эмоций, я ведь тебе говорил, что это особенный театр, не такой как все. А ведь ты получил то чего так хотел от театра, ты переживаешь, ты чувствуешь и пусть гнев, не самое лучшее чувство и ненависть не самое счастливое переживание, но и театр ведь у нас тоже не обычный… »