вторая цитата из книги (много. будем надеятся, что пройдет. сначала хотел сокращать, но так интереснее :)) :


- Итак, - начал Финн, - в разгар восстания, в холодных
снегах поздней зимы, внезапно нагрянувшей на Пасху, моему отцу
и отцам всех прочих недоумков, что торчат здесь, подпирая
стойку бара, пришла в голову мысль, от которой зажегся,
нет, возгорелся некий план...
- Какой план, Финн, что это был за план? - заговорили
все наперебой, хотя слыхали эту историю и раньше.
- А план был такой... - прошептал Финн и облокотился на
стойку бара, чтобы поделиться своим зимним секретом.

Они с полчаса прятались возле сторожки у ворот, передавая
по кругу бутылку, а потом, в шесть вечера, когда сторож
отправился почивать, крадучись двинулись по дорожке, поглядывая
на огромный дом, в котором каждое окно излучало теплый свет.
- Вот та самая усадьба, - сказал Риордан.
- Черт, что значит "та самая усадьба"? - возмутился Кейси
и тихонько добавил: - Она всю жизнь нам глаза мозолит.
- Конечно, - сказал Келли, - но теперь, во время
восстания, и усадьба вдруг стала выглядеть иначе. Совсем как
игрушка на снегу.
Так всем четырнадцати и казалось - огромный кукольный дом
стоял под тихо кружащими пушинками весеннего вечера.
- Спички принес? - спросил Келли.
- Принес ли я... да за кого ты меня принимаешь?
- Так принес или нет, тебя спрашивают?
Кейси принялся шарить по карманам и, вывернув все
наизнанку, ругнулся и сказал:
- Нет, не принес.
- Какого черта, - сказал Нолан. - Что там, спичек
нет? Позаимствуем у хозяев. Идем.
Когда они вышли на дорожку, Тималти споткнулся и упал.
- Ну что ж ты, Тималти, - сказал Нолан, - куда улетучился
твой романтический дух? Великое Пасхальное восстание в разгаре
- мы должны все сработать как надо. Чтобы многие годы спустя
мы могли зайти в паб и рассказать про Страшно Большой Пожар
в Усадьбе, ведь так? А смотреть, как ты шмякаешься задницей
в снег, недостойно восстания, в котором мы участвуем, разве
нет?
Тималти встал, чтобы не портить общую картину, и кивнул.
- Я буду вести себя как подобает.
- Тс-с! Мы пришли! - закричал Риордан.
- Черт, да что ты заладил - "эта усадьба" и "мы и пришли",
- сказал Кейси. - А то мы сами не видим! Что дальше-то делать?
- Уничтожить? - неуверенно предложил Мерфи.
- Ну, ты просто чудовищно глуп, - сказал Кейси. - Конечно,
мы его уничтожим, но сперва... чертежи и планы.
- В пабе "У Хикки" все казалось легко и просто, - сказал
Мерфи. - Приходим, и от чертовой усадьбы не остается камня
на камне. Моя жена настолько превосходит меня в весе, что мне
просто необходимо что-нибудь разрушить.
- По-моему, надо постучаться в дверь, - сказал Тималти,
хлебнув из бутылки, - и попросить разрешения.
- Разрешения! - сказал Мерфи. - Не хотел бы я, чтобы
ты заправлял делами ада - падшие души так никогда и не попали
бы на сковородку! Мы...
Но тут распахнулась входная дверь, оборвав его речи.
Кто-то вглядывался в темноту.
- Послушайте, - раздался негромкий урезонивающий голос, -
не могли бы вы говорить потише? Хозяйка дома прилегла отдохнуть
перед вечерней поездкой в Дублин, и...
Теплый отсвет из-за открытой двери выхватил из темноты
мужчин; они пришли в замешательство, отступили на несколько
шагов и сняли шапки.
- Это вы, лорд Килготтен?
- Он самый, - ответил человек, стоявший в дверях.
- Мы не будем шуметь, - сказал Тималти, улыбаясь, как
сама любезность.
- Извините нас, ваша светлость, - сказал Кейси.
- Как мило с вашей стороны,- ответил его светлость, и
дверь аккуратно закрылась.
Все опешили.
- "Извините нас, ваша светлость", "мы не будем шуметь,
ваша светлость"!.. - Кейси хлопнул себя по лбу. - Что мы тут
все несли? Почему никто не схватился за дверь, пока он стоял
перед нами?
- Мы были ошеломлены, он застал нас врасплох, как все
сильные мира сего, будь им пусто. Но ведь мы не делали ничего
такого, правда?
- Говорили мы действительно громковато, - признал Тималти.
- Громковато, черт побери! - возмутился Кейси. - Чертов
лорд высунулся и улизнул из наших лап!
- Тс-с-с, не так громко, - сказал Тималти.
Кейси перешел на шепот:
- Давайте подкрадемся к двери и...
- Бесполезно, - заметил Нолан. - Он уже знает, что мы
здесь.
- Подкрадемся к двери, - повторил Кейси, заскрежетав
зубами, - и взломаем...
Дверь снова отворилась.
Лорд тенью вынырнул из-за двери и, оглядев стоявших,
осведомился тихим, терпеливым и хрупким старческим голосом:
- Послушайте, а что вы тут делаете?
- Видите ли, ваша светлость... - начал Кейси и, побледнев,
осекся.
- Мы пришли, - ляпнул Мерфи, - мы пришли... сжечь вашу
усадьбу!
Лорд постоял немного, глядя на это сборище, на снег; его
рука покоилась на дверной ручке. Потом прикрыл на мгновение
глаза, задумался, справился с тиком после безмолвной борьбы,
и сказал:
- Гм, тогда вам надо войти.
Все сказали - да, конечно, вот прямо сейчас, и собрались
было войти, как вдруг Кейси крикнул:
- Погодите! - а затем сказал, обращаясь к стоявшему в
дверях старику: - Мы войдем, как только будем готовы.
- Отлично, - ответил старик. - Дверь будет не заперта,
когда решите, что время настало, - входите. Я в библиотеке.
Оставив дверь на полдюйма приоткрытой, старик удалился, и
тут Тималти воскликнул:
- Когда будем готовы? Господи, неужели мы будем готовее,
чем сейчас? Кейси, отвали!
И все взбежали на крыльцо.
При этих словах его светлость обернулся и взглянул на
них спокойно и беззлобно - так смотрит старая гончая, видевшая
множество затравленных лисиц и столько же спасшихся, которая
быстро бегала, но на старости лет перешла на медленную,
шаркающую походку.
- Пожалуйста, вытирайте ноги, джентльмены.
- Вытерли. - И каждый старательно очистил свои башмаки
от грязи и снега.
- Сюда, - сказал его светлость и повел их за собой. Лицо
лорда было покрыто сетью морщинок, под поблекшими, прозрачными
глазами набухли мешки от чрезмерно долгого употребления бренди,
а щеки зарумянились, как вишневое вино. - Я принесу вам выпить,
и мы подумаем, что можно сделать насчет... как вы изволили
выразиться... сожжения усадьбы?
- Вы само благоразумие, - признал Тималти, следуя за
лордом Килготтеном в библиотеку, где тот налил всем по стакану
виски.
- Джентльмены, - его светлость бережно погрузил свои кости
в кресло с выгнутой спинкой, - выпьем.
- Мы не будем, - заявил Кейси.
- Не будем? - вырвалось у всех. Выпивка уже была почти у
них в руках.
- То, за чем мы пришли, делается на трезвую голову, -
сказал Кейси, содрогнувшись от взглядов, которые метнули в
него приятели.
- Кого мы здесь слушаем? - сказал Риордан. - Его светлость
или Кейси?
В ответ все залпом осушили свои стаканы и прокашлялись.
Храбрость немедля заалела на их лицах, они выразительно
взглянули на Кейси, чтобы тот почувствовал разницу. Не
желая отставать, Кейси мгновенно опрокинул и свой стакан.
А тем временем старик продолжал потягивать виски, и
его спокойствие и непринужденность зашвырнули поджигателей
в Дублинский залив и утопили в его пучине. Тут Кейси сказал:
- Ваша светлость, вы слыхали о Бедствиях? Я имею в виду
не только войну с кайзером за морем, но наше собственное
великое Бедствие и Мятеж, которые докатились и до нас, до
нашего городка, нашего паба, а теперь и до вашей усадьбы?
- Многочисленные тревожные события свидетельствуют, что
настали тяжелые времена, - сказал его светлость. - Я полагаю,
чему быть, того не миновать. Я знаю вас всех. Вы на меня
работаете. Кажется, я вам неплохо плачу.
- Несомненно, ваша светлость. - Кейси шагнул вперед. -
Просто меняются старые порядки, мы слышали, что большие дома
в Таре и особняки в Киллашандре были сожжены в ознаменование
освобождения и...
- Чьего освобождения? - кротко спросил старик. - Моего?
От тягот содержания этого дома, в котором мы с женой болтаемся,
как игральные кости в стакане, или... Ладно, продолжайте. Когда
вы хотели бы сжечь усадьбу?
- Если это вас не слишком затруднит, - ответил Тималти, -
то сейчас.
Старик, казалось, еще глубже погрузился в кресло.
- О Боже, - пробормотал он.
- Разумеется, - поспешил вставить Нолан, - если вам
неудобно, мы зайдем попозже...
- Попозже? Это еще что за разговоры! - сказал Кейси.
- Мне ужасно жаль, - сказал старик. - Пожалуйста,
позвольте объяснить. Леди Килготтен сейчас спит, скоро за
нами приедут гости, чтобы отвезти нас в Дублин на премьеру
пьесы Синга... [Синг Джон Миллингтон (1871-1909) - ведущий
деятель ирландского литературного ренессанса.]
- Отменный писатель, - сказал Риордан.
- Смотрел его пьесу в прошлом году, - сказал Нолан, - и...
- Разговорчики! - сказал Кейси.
Все прикусили языки. Его светлость продолжал говорить
хрупким голосом:
- В полночь мы собирались дать у нас званый ужин на
десять персон... Нельзя ли... отложить поджог до завтрашнего
вечера, чтобы мы могли подготовиться?
- Нет, - сказал Кейси.
- Отложим, - сказали остальные.
- Поджог - это одно, - сказал Тималти, - билеты - другое.
Раз уж решили идти в театр, было бы обидно пропустить пьесу, и
еду жалко - пропадет зазря, пусть уж лучше ее кто-нибудь съест.
А приглашенные гости? Их же не предупредишь.
- Вот именно, - сказал его светлость.
- Да знаю я! - вскричал Кейси. Закрыв глаза, он провел
ладонями по щекам, подбородку и губам, а потом сжал кулаки
и разочарованно отвернулся. - Нельзя откладывать поджог, такие
дела не переносят, как чаепития, черт возьми, а берут и делают!
- Делают, если не забывают принести спички, - пробормотал
Риордан.
Кейси подскочил, - казалось, он сейчас ударит Риордана, но
под напором неопровержимых фактов немного поостыл.
- Не говоря уже о том, - добавил Нолан, - что хозяйка дома
- замечательная леди и ей нужен последний вечер развлечений
и отдыха.
- Вы очень любезны, - сказал лорд Килготтен и наполнил
его стаканчик.
- Давайте проголосуем, - сказал Нолан.
- Черт! - Кейси мрачно озирался по сторонам. - Я как
посмотрю, голоса уже подсчитаны. Ну завтра так завтра, черт
вас подери.
- Да благословит вас Господь, - сказал старый лорд
Килготтен. - На кухне будут оставлены холодные закуски, вы
можете зайти сначала туда, вы наверняка проголодаетесь, поджог
- тяжелый труд. Скажем, к восьми часам завтра вечером вас
устроит? К тому времени я поселю леди Килготтен в отеле в
Дублине. Я не хочу, чтобы она раньше времени узнала, что ее
дом перестал существовать.
- Боже, вы истинный христианин, - пробормотал Риордан.
- Ладно, не будем об этом, - сказал старик. - Это уже
прошлое, а я никогда не задумываюсь о прошлом. Джентльмены...
Он встал. И, как незрячий святой пастырь, вышел в коридор
вместе со стадом, которое побрело за ним, слегка подталкивая
друг друга.
Пройдя до середины коридора, почти у двери, лорд Килготтен
увидел что-то своим помутившимся боковым зрением и остановился.
Повернул назад и в задумчивости остановился перед большим
портретом итальянского дворянина.
И чем пристальнее он вглядывался в него. тем сильнее
тик заставлял дрожать его веки, губы шевелились.
Наконец Нолан спросил:
- Ваша светлость, в чем дело?
- Я вот думаю, - наконец сказал лорд, - ведь вы любите
Ирландию, правда?
- Бог ты мой, конечно! - сказали все. - К чему спрашивать?
- Как и я, - мягко сказал старик. - А любите ли вы все то,
что есть в Ирландии, на ее земле, - ее наследие?
- Это тоже, - сказали все, - несомненно!
- Меня волнуют такие вещи, - сказал его светлость. -
Это портрет кисти Ван Дейка. Старинный, очень изысканный, очень
важный и очень дорогой. Это, джентльмены, национальное
художественное сокровище.
- А-а, вот оно что! - сказали все нестройным хором
и столпились вокруг посмотреть.
- Боже, - сказал Тималти, - какая работа!
- Как живой, - добавил Нолан.
- Обратите внимание, - сказал Риордан, - его глаза
поворачиваются вслед за тобой, откуда бы ты ни смотрел.
- Жуть, - сказали все.
И собрались уже двинуться дальше, но его светлость сказал:
- Вы отдаете себе отчет в том, что это сокровище
в действительности принадлежит не мне одному, не вам, а всему
народу, как драгоценнее достояние, и завтра вечером оно сгинет
навечно?
Все разинули рты. Как же они не догадались!
- Спаси нас Господь, - сказал Тималти. - Как можно!
- Сначала мы вынесем ее из дома, - сказал Риордан.
- Постойте! - закричал Кейси.
- Благодарю вас,- сказал его светлость,- но куда вы ее
денете? Под открытым небом ветер изорвет картину в клочья,
дождь вымочит, град исхлещет. Нет, нет, может быть, лучше ее
сжечь побыстрее...
- Ни в коем случае! - воскликнул Тималтн. - Я сам отнесу
ее домой.
- А когда великое противостояние закончится, - сказал
его светлость, - вы передадите этот бесценный дар Искусства
и Красоты, пришедший к нам из прошлого, новому правительству?
- Э-э... все картины до единой, - сказал Ти-малти.
Но Кейси, не сводивший глаз с исполинского холста,
поинтересовался:
- А сколько весит эта махина?
- Полагаю, - слабым голосом ответил старик, - от
семидесяти до ста фунтов.
- Ну и как, черт возьми, мы дотащим ее к Тималти?
- полюбопытствовал Кейси.
- Мы с Брэннэхемом отнесем это сокровище, - ответил
Тималти,- а если потребуется, ты нам поможешь, Нолан.
- Благодарные потомки вас не забудут, - заверил его
светлость.
Они двинулись дальше по коридору, и тут его светлость
остановился перед двумя картинами.
- Здесь изображения двух обнаженных женщин...
- Да уж! - сказали все.
- ...работы Ренуара, - закончил старик.
- Значит, их автор - французский джентльмен? - спросил
Руни. - Извините за выражение.
- Сразу видать, француз, - сказали все.
Тут все начали толкать друг друга локтями под ребра.
- Стоят они несколько тысяч фунтов, - сказал старик.
- Не спорю, - заявил Нолан, тыча в картину пальцем,
по которому хлопнул Кейси.
- Я... - начал Моргунчик Уаттс, чьи рыбьи глаза под
толстыми стеклами очков вечно плавали в слезах. - Я забираю
этих французских дам с собой. Возьму под каждую руку по
одному произведению искусства и отнесу в свой домишко.
- Договорились, - сказал с благодарностью лорд.
Они подошли к большому полотну, на котором многочисленные
звероподобные люди скакали, топтали фрукты и тискали роскошных,
как летние дыни, женщин. Все наклонились, чтобы прочитать
надпись на медной табличке: "Сумерки богов".
- Ничего себе сумерки, - проворчал Руни, - а по мне, так
это начало многообещающего денька!
- Я полагаю, - сказал пожилой джентльмен, - здесь кроется
некая ирония - как в названии, так и в теме. Обратите внимание
на сверкающее небо и на страшные фигуры, что прячутся в
облаках. Занятые своей вакханалией, боги не замечают, что им
грозит Страшный суд.
- Я не вижу в облаках, - заявил Моргунчик Уаттс, - ни
Церкви, ни ее женоподобных ангелов.
- В те времена со Страшным судом обстояло иначе, - заверил
его Нолан. - Это все знают.
- Я и Туи, - сказал Флэннери, - отнесем этих демонических
богов ко мне. Так, Туи?
- Так!
И они зашагали по коридору, останавливаясь то тут, то
там, словно экскурсанты в музее, вызываясь унести домой в
снежную ночь рисунок Дега, набросок Рембрандта или большой
писанный маслом холст голландского мастера, пока не очутились
перед весьма скверно написанным мужским портретом, висевшим
в мрачной нише.
- Это я, - пробормотал старик, - работа ее светлости.
Оставьте его здесь, пожалуйста.
- Вы хотите, чтобы он сгорел при пожаре? - изумился Нолан.
- Так, следующая картина... - сказал старик, проходя
вперед.
Наконец экскурсия подошла к концу.
- Конечно, - сказал лорд Килготтен, - если вы в самом
деле намерены все спасти, то в доме еще есть дюжина изысканных
ваз эпохи Мин...
- Они стоят того, - сказал Нолан.
- Персидский ковер на лестничной площадке...
- Мы свернем его и отнесем в Дублинский музей.
- И изящная люстра в большой гостиной...
- Припрячем ее, пока не уляжется восстание, - вздохнул
Кейси, которому все это уже здорово надоело.
- Ну что ж, - сказал старик, пожимая каждому руку. -
Может, прямо сейчас и начнете? Спасение национального
достояния, скажу я вам, тяжелая работа. А мне нужно минут на
пять вздремнуть перед тем, как переодеться.
И старик удалился на второй этаж, оставив поджигателей
в коридоре озадаченно наблюдать за тем, как он уходит.
- Кейси, - сказал Моргунчик Уаттс, - в твой умишко
не забредала мысль, что если б ты не забыл спички, то теперь
нам не пришлось бы всю ночь вкалывать?
- Где же твое эстетическое чувство? - воскликнул Риордан.
- Заткнись! - сказал Кейси. - Ладно, Флэннери, берись за
этот конец "Сумерек богов", а ты, Туи, - за дальний, где
девица прохлаждается. Ну! Взяли!
И боги, безумно кувыркаясь, взлетели в воздух.


К семи часам часть картин вынесли из дома и, прислонив
друг к другу, поставили на снег; вскоре им было суждено
отправиться по разным направлениям в разные хижины. В четверть
восьмого лорд и леди Килготтен вышли и направились к машине,
а Кейси быстро выстроил своих людей так. чтобы утонченная
пожилая дама не увидела, чем они занимаются. Парни отсалютовали
отъезжающему автомобилю. Леди Килготтен слабо помахала им в
ответ.
С семи тридцати до десяти оставшиеся сокровища по одному
или по два были вынесены.
Когда разобрали все картины, кроме одной, Келли
остановился в темной нише, обеспокоенный судьбой парадного
портрета старика лорда, кисти леди Килготтен. Он задрожал,
решился на высшую гуманность и унес картину в ночь.
В полночь лорд и леди Килготтен, вернувшись домой с
гостями, обнаружили лишь глубокие борозды, оставленные на снегу
в том направлении, куда Флэннери и Туи уволокли милую их
сердцу вакханалию, куда Кейси, проклиная все на свете,
прошествовал с Ван Дейком, Рембрандтом, Бушаром и Пиронезе.
Последним скрылся в лесу довольный Моргунчик Уаттс с двумя
обнаженными Ренуарами.
Обед закончился к двум часам. Леди Килготтен отправилась
почивать, довольная тем, что все картины разом отправлены
на чистку.
В три часа ночи лорд Килготтен все еще не спал, он сидел
в библиотеке, в одиночестве, окруженный голыми стенами, перед
погасшим камином, с шарфом на тощей шее и стаканом бренди
в дрожащей руке.
Примерно в три пятнадцать тихо заскрипел паркет,
крадучись задвигались тени, и вскоре в дверях библиотеки возник
Кейси с шапкой в руках.
- Тс-с-с! - прошептал он. Задремавший было лорд
встрепенулся, вытаращив глаза.
- Боже, - сказал он, - неужели нам пора уходить?
- Это завтрашним вечером, - сказал Кейси. - К тому же не
вы должны уходить, а они - возвращаться.
- Они? Ваши друзья?
- Нет, ваши. - И Кейси увлек его светлость за собой.
Старик пошел за ним по коридору, чтобы выглянуть из-за
двери в бездонный колодец ночи.
Там, как замерзшая на собачьем холоде, обессилевшая
наполеоновская армия, нерешительная и деморализованная, стояла
в темноте знакомая толпа, в руках у каждого были картины
- некоторые несли их на спине или прислонили к ногам; усталые,
дрожавшие, побелевшие руки с трудом удерживали произведения
искусства под медленно падающим снегом. Ужасающая тишина
опустилась на растерянных мужчин. Они оказались в
затруднительном положении, словно один враг ушел, чтобы вести
иные, более славные войны, а другой, безымянный, бесшумно
подкрался с тылу, не оставляя следов. Они озирались на холмы
и город, будто сам Хаос вот-вот спустит на них свору своих
псов. Одиноко стояли они, окруженные всепронизывающей ночью,
и внимали далеким колдовским завываниям отчаяния и беды.
- Это ты, Риордан? - нервно спросил Кейси.
- А кто же еще, черт возьми? - раздался крик из темноты.
- Чего они хотят? - спросил старик.
- Дело не в том, чего мы хотим, а скорее чего вы
теперь хотите от нас, - послышался чей-то голос.
- Видите ли, - заговорил другой, подходя все ближе, пока
на свету все не признали в нем Ханнагана, - мы все взвесили,
ваша светлость, и решили. что вы такой замечательный
джентльмен, и мы...
- Мы не станем сжигать ваш дом! - выкрикнул Моргунчик
Уаттс.
- Заткнись и дай человеку сказать! - раздалось сразу
несколько голосов.
Хэинеман кивнул:
- Именно. Мы не станем сжигать вашу усадьбу.
- Но послушайте, - сказал лорд, - я вполне готов. Все
можно легко вынести из дому.
- Извините, ваша светлость, вы слишком упрощенно подходите
к этому делу, - сказал Келли. - Вам легко, а нам совсем
нелегко.
- Понимаю, - сказал старик, ничего не понимая.
- Похоже, - сказал Туи, - за последние несколько часов мы
все столкнулись с затруднениями - у кого-то с домом, у кого-то
с транспортом и платой за перевозку, вы понимаете, куда я
клоню. Кто объяснит первым? Келли? Нет? Кейси? Риордан?
Все молчали.
Наконец, с тяжким вздохом, вперед вышел Флэннери.
- Дело в том... - начал он.
- Да? - любезно сказал старик.
- Ну, - продолжал Флэннери, - мы с Туи прошли половину
пути через рощу как два последних дурака и отмахали две трети
болота с этой огромной картиной "Сумерки богов"... и тут мы
начали увязать.
- Вы устали? - участливо спросил лорд Килготтен.
- Нет, мы просто проваливались, ваша светлость, в землю,
- добавил Туи.
- Боже милосердный, - сказал лорд.
- Вот уж действительно, ваша светлость, - сказал Туи. -
Я, Флэннери, с демоническими богами в придачу, весим фунтов
шестьсот, болото топкое, - а каким ему еще быть? - и чем дальше
мы заходили, тем глубже проваливались, и крик застрял у меня
в горле, когда я вспомнил, как собака Баскервилей или
какое-нибудь еще страшилище гоняется за героиней по болотам,
и представил, как она попадает в трясину, жалея, что не
соблюдала диету, но уже слишком поздно, и булькают пузыри. Вот
какие картины пронеслись в моей голове, ваша честь.
- Ну и..? - воскликнул лорд Килготтен, догадываясь, что
от него ждут вопроса.
- Ну и, - ответил Флэннери, - мы ушли восвояси и бросили
треклятых богов в их сумерках.
- Посреди болота? - спросил старик с нотками беспокойства
в голосе.
- Мы их прикрыли. Я хочу сказать, мы постелили сверху
свои шарфы. Богам не пришлось помирать дважды, ваша честь.
Эй, ребята, вы слышали? Боги...
- Да помолчи ты! - рявкнул Келли. - Дураки, почему вы
не принесли чертову картину с болота?
- Мы подумали, возьмем еще двоих ребят на помощь...
- Еще двоих! - вскричал Нолан. - Четыре человека и целое
сонмище богов - да вы провалитесь вдвое быстрее, и над
вами забулькают пузыри, недоумки!
- А! - сказал Туи. - Я и не подумал.
- Мне вот сейчас пришло в голову, - сказал старик. -
Может, составим спасательную команду из нескольких человек...
- Уже составили, ваша честь, - сказал Кейси. - Боб, вы
с Тимом отправляйтесь спасать языческие божества.
- А отцу Лири не проболтаетесь?
- В задницу отца Лири. Идите!
Тим с Бобом спешно удалились.
Его светлость обратился к Нолану и Келли:
- Я вижу, вы тоже принесли свою большую картину обратно.
- Мы сумели оттащить ее от вашей двери ярдов на сто, сэр,
- сказал Келли. - Полагаю, вам интересно, почему мы ее
возвращаем, ваша честь?
- Учитывая, что совпадения так и налезают одно на другое,
- сказал старик, возвращаясь в дом надеть пальто и твидовое
кепи, чтобы можно было стоять на холоде и закончить разговор,
обещавший затянуться, - мне действительно любопытно.
- Все дело в моей спине, - продолжал Келли. - Она меня
подвела, мы и пятьсот ярдов не прошли по главной дороге.
Позвонок то выскочит, то встает на место, уже лет пять я
испытываю христовы муки. Стоит мне чихнуть, как я грохаюсь
на колени, ваша честь.
- Я тоже страдаю от этого недуга, - сказал старик. - Такая
боль, словно шилом тычут в позвоночник. - Старик осторожно
коснулся спины, припоминая, и все закивали.
- Мучения Христа, как я говорил, - сказал Келли.
- Вполне понятно, что вы не могли завершить свое
путешествие с такой тяжеленной рамой, - сказал старик. - И
весьма похвально, что вы сумели дотащить такую неподъемную
ношу обратно.
Келли моментально стал выше ростом, услышав оценку своих
деяний, и просиял.
- Пустяки. И я сделал бы это еще раз, если бы не эта
связка костей над моей задницей. Прошу прошения, ваша честь.
Однако его светлость уже перевел взгляд своих добрых,
затуманенных серо-голубых глаз на Моргунчика Уаттса, который
держал под каждой рукой по персиковой ренуаровской красотке
и переминался на месте.
- О Господи, я не топ в болотах и не надрывал спины, -
заявил Уаттс и прошелся с двумя картинами, чтобы показать, как
он шел с ними домой. - Я добрался до дому ровно за десять минут
и принялся вещать картины на стену. И тут у меня за спиной
возникла жена. Вам когда-нибудь случалось испытывать такое:
стоит ваша жена сзади и ни гугу?
- Пожалуй, могу припомнить похожие обстоятельства, -
сказал старик, пытаясь вспомнить, потом кивнул, -
действительно, подобные эпизоды промелькнули в его старческом
сознании.
- Ну, ваша светлость, вы согласны со мной, только женщина
может так безмолвствовать? И торчать как идол из Стоунхенджа.
В комнате так похолодало, что у меня зуб на зуб не попадал.
Я боялся, что повернусь и окажусь лицом к лицу с Чудовищем или
с дочерью Чудовища, как я ее называю, чтобы отличать от тещи.
Наконец я услышал, как она делает глубокий вдох, а потом
очень спокойный выдох, будто прусский генерал.
- Эта женщина голая, как сойка. А та - оголилась, как
раскрытая раковина с устрицей во время отлива.
- Но, - возразил я, - это же этюды знаменитого
художника-француза, изучавшего человеческое тело.
- Француза! Разрази меня Господь! - возопила она.- Юбки
задраны чуть не до задницы! Платья - до пупка! Чавкают
и причмокивают губами в своих грязных романах! Вот что такое
французы! А теперь ты заявился домой и развешиваешь мазню
своего француза по стенам! Раз уж на то пошло, почему бы тебе
не снять распятие и не прибить вместо него толстую голую девку?
- Ну, ваша честь, я просто зажмурился, и мне захотелось,
чтобы у меня отвалились уши.
- И ты хочешь, чтобы на это глазели наши мальчики перед
сном? - говорит она.
- Дальше помню только, что бреду по дороге с двумя голыми,
как мидии, красотками, прошу прощения, ваша честь, и премного
благодарен.
- Они и в самом деле кажутся раздетыми, - сказал старик,
держа в каждой руке по картине, словно пытался найти в них все
то, о чем говорила жена этого человека. - Когда я смотрю на
них, то всегда думаю о лете.
- Это с тех пор, как вам исполнилось семьдесят, ваша
светлость, может быть. Но до того?
- Гм, да, да, - сказал старик. - Перед его блуждающим
взглядом проплыли видения полузабытого распутства.
Потом его взгляд перестал блуждать и уперся в Бэннока
и Тулери. Они стояли с дальнего края с подавленным видом,
у каждого за спиной высилась огромная картина, рядом с которой
они казались коротышками.
Бэннок приволок свою картину домой и тут только обнаружил,
что она не пролезает ни в дверь, ни в окна.
Тулери картину в дом затащил, и тогда его жена заметила,
что в селе их все на смех поднимут, когда выяснится, что у них
есть Рубенс стоимостью полмиллиона фунтов, но нет дойной
коровы!
Вот и все, чем, собственно, закончилась эта долгая ночь.
Каждый поделился своей похожей ужасающей, страшноватой
и жутковатой историей, и когда, наконец, все было рассказано,
на отважных бойцов из местной ИРА посыпался холодный снег.
Старик молчал, потому что не мог сказать ничего такого,
что не было бы очевидным, а тем временем ветер уносил белесые
призраки выдыхаемого пара. Потом, очень спокойно, лорд
Килготтен распахнул парадную дверь; у него хватило
сообразительности не кивать и не указывать.
Медленно, не проронив ни слова, они проходили мимо
старика, словно мимо знакомого учителя в старой школе, но
потом прибавили шагу. Казалось, повернула вспять река, Ковчег
опустел до Потопа, а не после; вереница животных, ангелов,
обжигающе знойных обнаженных дев, благородных богов, гарцующих,
как кони, или парящих, как птицы, прошествовала перед глазами
старика, провожавшего их ласковыми взглядами и беззвучно
называвшего каждую картину по имени - вот Ренуары, Ван Дейки,
Лотрек и так далее, пока проходящий мимо Келли не почувствовал
на своем плече прикосновение руки лорда.
Удивленный, Келли оглянулся.
И увидел, что старик пристально смотрит на маленькое
полотно, которое он нес под мышкой.
- Мой портрет? Произведение моей жены?
- Так точно, - сказал Келли.
Старик уставился на Келли и на картину, а потом кивнул
в сторону снежной ночи.
Келли улыбнулся.
Двигаясь бесшумно, точно домушник, он исчез вместе
с портретом во тьме. Мгновение спустя раздался его смех, и
он вернулся обратно с пустыми руками.
Старик пожал ладонь Келли своей дрожащей рукой, а потом
запер дверь.
Он повернулся, словно воспоминание о прошедшей ночи
уже выветрилось из его старческой головы, и заковылял по
коридору с шарфом, накинутым на худые плечи, как легкая
усталость. Все проследовали за ним в библиотеку. Там в своих
огромных руках они обнаружили выпивку и увидели, как лорд
Килготтен разглядывает картину над камином, словно припоминая,
висело ли там раньше "Разграбление Рима" или "Падение Трои"?
Затем старик почувствовал на себе взгляды и посмотрел в упор
на попавшую в окружение армию.
- Ну, за что мы выпьем теперь?
Все стали переминаться с ноги на ногу.
Потом Флэннери воскликнул:
- За его светлость, конечно!
- За его светлость! - горячо воскликнули все, выпили,
закашлялись, поперхнулись и зачихали, а старик вдруг
почувствовал, как некая странная влага наворачивается на глаза.
Он подождал, пока не уляжется шум, и только после этого
произнес:
- За нашу Ирландию!
И выпил.
Все сказали: "О Господи! Аминь".
А старик посмотрел на картину над камином и наконец
робко заметил:
- Не хотелось об этом упоминать... вот эта картина...
- Сэр?
- По-моему, она висит немного криво, - сказал старик
извиняющимся тоном. - Не могли бы вы...
- Не могли бы мы, ребята! - воскликнул Кейси. И
четырнадцать мужчин бросились поправлять картину...

- ... и поправили, - сказал Финн в конце своего рассказа.
Стояла тишина.
Почти одновременно Джон и я подались вперед и сказали:
- Так все и было на самом деле?
- Ну, - сказал Финн, - это яблочная кожура, если
не сердцевина.

бонус тем, кто рискнул открыть этот огромный текст :)
[300x369]

"Он воспользовался своим носом вместо указки." - замечательно! :)
А я всё никак не дочитаю "Вино из одуванчиков" его же. Смакую. Такая тёплая и уютная книжка!

Второй кусочек не осилила, не могу с монитора читать долго, но зип скачала :) Будем печатать и читать )

ааааааааа. буду плакать, у меня комп не открывает зип., вернее открывает но он кириллицу не принимает:(((. какие-то ероглифы. чаво делать???

ПЧ плачет.. теперь точно нужно эту книгу прочесть!!! какие-то ероглифы, ужас:(

мдя.. занимательный рассказик "- Мы пришли, - ляпнул Мерфи, - мы пришли... сжечь вашу усадьбу! " второй отрывок прочитала лишь до серединки, потом махнула рукой, и решила наверно, нужно начать с начала ;) в принципе люблю читать с конца, одно расстраивает: при таком чтении трудно разобраться кто есть кто ;)

ах, да!

посвящается одной из пришедших за последние пару дней ПЧ.

для меня? или я ошиблась? :)

fata_morgana, да, Бредбери великолепен :) я эту осилил не с первого раза - поначалу она pokazалась мне нудной :) а потом как-то под настроение прочитал... и дочитав до конца - открыл с начала и перечитал опять - настолько понравилась :)

Аноним, renia,не расстраивайтесь - сейчас поищу и выставлю прямую ссылку :)

fanfea, ага, отличная вещь :) отрывок, кстати, вполне можно читать отдельно от произведения, так что дочитай - он продолжается и заканчивается отлично :)

прямая ссылка:
http://www.raybradbury.ru/cgi-bin/novel.cgi?id=07-0&type=text

Исходное сообщение fanfea
ах, да!

посвящается одной из пришедших за последние пару дней ПЧ.

для меня? или я ошиблась? :)
а вы все думайте, что для каждой ;) тем более, что для вас-то и пишу :)

Мне давно советовали почитать Бредбери.. Надо открыть его книгу.. мне понравился отрывок..

Mirajka, считай это подарком на прошедший день рождения ;)

Исходное сообщение fanfea
мдя.. занимательный рассказик "- Мы пришли, - ляпнул Мерфи, - мы пришли... сжечь вашу усадьбу! "

а это как тебе:

Моя жена настолько превосходит меня в весе, что мне просто необходимо что-нибудь разрушить

спасибки:)) очень четко:) будем читать:))

:) С удовольствием прочла. Действительно отрывок вполне можно читать отдельно:)Спасибо!
И за ссылку тоже спасибо.

pokaz, :)

pokaz, ты куда пропал????????

А я люблю Ирландию!!!)))

Lertsa,

AntuAnnetta, да, интересное место. я вот все никак не съезжу, хотя хочу :)