.....Среднестатистическое привидение — личность гораздо более сложная и интересная, чем принято думать. Если кто, например, гремит цепями или голова у него объята пламенем, из этого еще не следует, что он — существо второго сорта. Некоторые привидения, особенно те, у которых головы на месте и имеются рты, бывают прекрасными рассказчиками, обладая огромным запасом увлекательнейших потусторонних историй. Кроме того, привидения обычно придерживаются замечательного правила: бесследно исчезать с рассветом — полезная привычка, которую следовало бы перенять многим нашим реально существующим знакомым и родственникам.
    -А вот и ты извини, не заметил, ну устраивайся по удобней, вот выловлю из банки солёный помидорчик и начнём.

        В одном мало освещенном районе не нашего города, на улице с единственной узник лампочкой висевшей за толстой решеткой над мусорными баками, находилась описанная дверь. Она неустанно следила за тем, чтобы каждый входящий неизменно попадал в темный коридор, который провожал забредшего во чрево бара «Невод». В который попадала вся сонная, ленивая рыба, проплывающая по улице-реке. Худая мелочь с ободранной чешуей портмоне легко проскальзывала сквозь ячейки.
       В баре была грубо сколоченная сцена, которую освещали пять близоруких софитов. На сцене жил старый, лысый, охрипший микрофон. На сцену пускали всех желающих. Если номер не нравился, исполнителя побивали мочеными помидорами, в изобилии предоставляемые за счет заведения каждому посетителю, и на сцену больше не пускали.
       Как то под закрытие на сцену выбрался худощавый тип с гитарой. Унылой, спотыкающейся походкой добрел до микрофона и объявил: «- Я знаю, что со сцены меня будут провожать помидоры, но я все равно хочу исполнить вам свою композицию, -звуки в зале застыли, как и сигаретный дым ,в каком то напряженном ожидании -с названием – «Кетчуп блюз»»
      Спустя какое-то время, когда рыбьи зубы уже ощутимо скрежет али, как от лимонной оскомины, а руки тянулись к заветным лопнувшим помидорам.
       Звучали аккорды припева, все пять софитов одновременно зажмурились на секунду в ожидании томатного цунами. Тем самым приостановив привычное движение местных рук.
       Когда же свет залил сцену, тень певца колыхнулась, словно сквозь толщу воды, и чистый, звенящий голос заполнил зал, пропевая слова припева.
       С тех пор его частенько видели на сцене «Невода», и посетители имели счастье слушать этот необъяснимый хрустальный голос. Его часто обвиняли в обмане и трюкачестве. Однажды ему даже пришлось петь голым. Заработанных там денег ему хватало на несколько дней скромной жизни. Так могло продолжаться довольно долго, его выступления всегда пользовались симпатией….
        Неожиданно, во время его очередного выступления, погасли все софиты. Кроме одного, надежно приклеившего тень к грубо сколоченной сцене. Из темноты прозвучал выстрел. Красный цветок над декой гитары расцветал на груди певца. Его бледные губы были плотно сжаты, но песня продолжала звучать. Падая, он накрыл собою тень.
       После убийства заведение закрыли. Но изредка одинокие, сонные рыбы плывущие улицей с заключенной лампочкой и мусорными баками, из-за описанной двери слышат приглушенный идеально исполненный «Кетчуп блюз», но они уже слишком пьяны для того чтобы прислушаться, только странная улыбка застывает на их уставших лицах.