Небо в розовом морозном дыме.

Было у меня когда-то имя.

Было тело, но не все ли дым?

И никто не понял по дороге,

Что давным-давно уж я во гробе.

Досмотрела свой огромный сон...



Ангел


Лето. Июль месяц. В комнате было душно, очень душно, и почему-то
пахло солеными огурцами, хотя никаких огурцов не было и в помине. Он
вышел на балкон и закурил. На улице было так же душно, и в пыльном
воздухе не было даже намека на ночную прохладу. "Гроза
будет", - мельком подумал он, выпуская дым в темное небо,
затянутое тучами: ни луны, ни звездочки. Зато с высоты пятнадцатого
этажа прекрасно виден раскинувшийся в полудреме город. Блестели огни,
весело подмигивали неоновые вывески и яркие витрины магазинов, по
дороге нескончаемым потоком шли роскошные машины, и девушки в
вызывающей одежде провожали их накрашенными усталыми глазами, а у
обочины, надышавшись выхлопных газов, спали бомжи со счастливыми
идиотскими улыбками на синих, небритых лицах. Только им сейчас и
хорошо.
Тоска. Безнадега. И ему ужасно захотелось, чтобы будущий ливень
смыл всю эту дрянь, аляповатую краску нищего города, хотя бы
ненадолго.
Сигарета догорела вся, до фильтра, и теперь обжигала пальцы. Он
бросил окурок вниз и смотрел, как крошечная красная искорка мелькнула
и погасла. И вдруг отчетливо понял, что и сам точно так же мелькнет и
погаснет, и никто это даже не заметит. И стало так жгуче-муторно на
душе, что он впервые что-то попросил у Бога, у дьявола, у тайных сил
природы и Великого Космоса, у всех тех, кто смотрит свысока на
мечущийся мир и гадает, чем все это кончится. А может, даже и знает,
чем все это кончится. Но он не просил знаний, он просил лишь надежду,
надежду на лучшее, потому что уже начал сильно сомневаться в том, что
хуже не будет.
Он сказал все, что хотел сказать, и замер. И... ничего не
произошло. Спящие спали, бодрствующие бодрствовали, каждый занимался
своим делом: от президента до последнего бомжа, и только ему чего-то
не хватало. Неужели он всерьез мог подумать, что там, наверху обратят
на него внимание?
Город ехидно усмехнулся...
Он в сердцах плюнул и повернул в комнату, и лицом к лицу
столкнулся с...
Она стояла в проеме балконной двери, такая необыкновенная
и в то же время такая близкая и родная, и ласково улыбалась. Светлые
короткие кудряшки ореолом окружали голову, белоснежное платье под
грудью было перетянуто широкой лентой, а за спиной с тихим шелестом
сложились великолепные большие, тяжёлые крылья.

to be continued...