"...Рафаэль материализовался из общего чувства неустойчивости. Из ощущения праздника, беды, успеха, неудачи, катастрофической феерии.
Маруся не помнила дня их знакомства. Не могла припомнить обстоятельств встречи. Рафаэль возник загадочно и неуклонно, как само явление третьего мира.
Марусе вспоминались лишь черты его давнишнего присутствия. Какие-то улыбки на лестнице. (Возможно, она принимала Рафаэля за человека из домовой хозобслуги.) Какие-то розы, брошенные в ее сторону из потрепанной автомашины. Протянутые Левушке конфеты за четыре цента.
Был запах дорогого одеколона в лифте. Теснота между дверьми. Приподнятая шляпа. Велюровый пиджак, сигара, кремовые брюки. Кольцо с фальшивым бриллиантом. Галстук цвета рухнувшей надежды.
Сначала Рафаэль был для Маруси - улицей, особенностью пейзажа. Принадлежностью данного места наряду с витриной фирмы "Рейнбоу", запахом греческих жаровен или хриплым басом Адриано Челентано.
Сначала Рафаэль был обстоятельством места и времени.
Затем оказалось, что Маруся сидит в его разбитом автомобиле. Что они возвращаются из ресторана "Дель Монико". Что Левушка уснул в машине. И что рука с фальшивым перстнем гладит Мусину ладонь.
- Ноу, - сказала Муся.
И переложила чью-то руку на горячее сиденье.
- Вай нот? - спросил латиноамериканец. И ласково потрогал ее округлое колено.
- Ноу, - сказала Муся.
И прикрыла его рукой свою ладонь.
- Вай нот? - спросил латиноамериканец. И потянулся к вырезу на ее блузке.
- Ноу.
Она переложила его руку на колено.
- Вай нот?
Он положил ей руку на бедро.
- Ноу.
Маруся потянула вверх его ладонь.
- Вай нот?..
Одна его рука возилась с пуговицами на блузке. Вторая с некоторым упорством раздвигала ей колени.
Маруся успела подумать: "Как он ведет машину? Вернее - чем?.."
Автомобиль тем не менее двигался ровно. Только раз они задели борт чужого "мерседеса".
При этом рук своих латиноамериканец так и не убрал. Лишь шевельнул коленями.
- Ты ненормальный, - она старалась говорить погромче, - крейзи!
Рафаэль, не останавливая машины, достал из кармана синий фломастер. Приставил его к своей выпуклой груди, обтянутой нейлоновым джемпером. Быстро нарисовал огромных размеров сердце. И сразу полез целоваться..."
Сергей Довлатов. "Иностранка".
Ладно уж, что там... Это одна из моих самых любимейших книг. Но сейчас эта прекрасная цитата оказалась здесь потому что ну это вот почти-почти мое начало этой зимы.

Конечно это вовсе не латиноамериканец. И то, как он материализовался в моей жизни я помню прекрасно ( это было чертовски давно, кстати, и кто бы мог подумать...)

Суть не в этом. Я теперь понимаю как можно вести автомобиль коленями. Я даже понимаю как лично Я могу вести НЕ свой автомобиль, а вовсе даже папин огромной джип без помощи рук. Потому что мои руки во время езды подверглись поцелуям от кончиков пальцев чуть ли не до локтей ( это произносится с интонацией легкого хвастовства и большого недоумения).

Было 5 утра 1-го декабря. +11 и проливной дождь. И песня Stereophonics - Dakota, будь она проклята - всплывает каждый раз неожиданно и сносит мозг к чертям!
И вот самый неожиданный человек целует мне руки и предлагает секс вот прямо на заднем сидении папиного автомобиля ( Sleeping in the back of my car, We never went far, Needed to go far... (с) Продиктовано песней или просто прекрасное совпадение?) и говорит, что на него снизошло озарение, что я - его женщина, но вот строить отношения он совершенно не умеет и что же мы теперь будем делать?
Я, естественно, решила все испортить - гордо взмахнула головой, смахнула с лица скупую слезу и ускакала в ночь ( или уже в утро), громко рассуждая на тему "Почему мне попадаются одни мудаки и алкоголики, а чаще всего - 2 в одном?"

Честное слово, это было самое прекрасное начало зимы ай эвер хэд. В первую очередь из-за своей прекрасной идиотичности.