Уважаемые ПЧ, решил попробовать себя в новом для меня амплуа - писателя. Представляю кусочек своего сочинения в стиле фэнтези, под рабочим названием " Подарок царя Соломона". Кому интересно, оставьте пожалуйста свои критические коментарии.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------
1

Хлесткие удары кнута заставляли тело Багра Крепыша, привязанное к Наказующему столбу, извиваться в болезненных судорогах, невольные слезы катились из глаз, но он только крепче стискивал зубы, чтобы не застонать и не показать свой страх. А он боялся, очень боялся. В свои 26 лет по детски мечтая о дальних путешествиях, не только к своим сородичам из рода Козлов, которые жили в других становищах, а дальше, гораздо дальше, туда, где восходит солнце, или туда где оно заходит. В те сказочные места, о которых рассказывали заезжие купцы, где живут удивительные люди с узкими глазами и темной кожей, которые ездят на не менее удивительных животных с горбами. Или люди снегов одетые в одежды из шкур, у которых по пол года длиться зима. И где по вечным льдам бродят огромные белые медведи, и быстроногие животные с большими ветвистыми рогами по названию «олень». Олени были заранее по душе Крепышу, они представлялись ему кем-то вроде родственников его тотемного покровителя, только гораздо крупнее. Он ни как не мог понять, зачем такому гордому животному как Козел, лосиные рога. Эта загадка его тоже волновала и заставляла чаще биться сердце, когда он представлял свои путешествия в дальние страны. А сейчас ему только и оставалось терпеть и получать положенные пятьдесят ударов кнута, назначенные самим Высочайшим Экзекутором по просьбе Высочайшего Стража. А началось все так:
Как лучший представитель рода Козлов, Крепыш был отправлен старейшинами сопровождать обоз с товарами на еженедельную ярмарку. Ему едва исполнилось двадцать шесть лет и по законам племени, он вошел в пору возмужания, теперь он мог подыскивать себе невесту, и осознание этого заставляло бурлить кровь в его жилах в предвкушении чего- то радостного, неизведанного. Правда он знал, что в некоторых других родах пора возмужания для мужчин наступает, когда минет восемнадцатая весна и, начиная со дня летнего солнцестояния, молодые парни ищут себе пару. Крепыш про себя думал, что неплохо бы было, если бы у них в роду тоже был такой обычай, но против закона предков никуда не денешься, а старейшины свято блюли родовые традиции.
Ярмарка оглушала шумом, гулом бурлящей толпы и зазывными криками торгового люда. Старшина обоза, уже не первый год, привозивший товар на продажу, уверенно направил обоз сквозь толпу и на удивление легко провел его к торговым местам, издавна закрепленным за их родом. Оставив родовичей раскладывать привезенный товар, старшина отправился решать насущные вопросы с торговым распорядителем, а оставшийся не у дел Багор решил побродить по рынку, на котором не был уже около двух лет. В кисете, крепко привязанном к поясному ремню крепким кожаным ремешком, лежало целых две палки рубленого серебра и немного медных монет имевших в основном хождение в городах и там же отчеканенных. По любым меркам сумма, выданная родителем на приобретение необходимого товара, была основательной. Потолкавшись по торговым рядам, он купил себе леденцов, которые любил еще с детства. Тут неожиданно Багор услышал шум непохожий на обычный базарный гомон. Сгорая от любопытства и усердно работая локтями, в надежде на необычайное зрелище, стал проталкиваться поближе к источнику непонятного шума. Неожиданно Крепыш увидел кольцо стражников звероподобного вида, которые пинками и ударами дубинок пробивались сквозь толпу, которая, несмотря на удары, почему-то весьма неохотно расступалась невесть кому, выкрикивая хвалебные приветствия. Изо всех сил Крепыш пытался вытянуть свою шею, и заглянуть за головы толпы разглядеть того, кто находился за кольцом стражников, но все тщетно – толи шея была коротковата, толи находился далеко. От усердия несколько раз подпрыгнув, попутно растоптав, чьи то подвернувшиеся ноги, Крепыш стал продвигаться поближе, прислушиваясь краем уха к ругани, которая раздавалась в его адрес, мимолетно удивляясь, как велик и могуч русский язык.
Наконец Крепыш пробился поближе и сумел разглядеть то, что прятали стражники за своими спинами, оберегая от излишне восторженной толпы. Взгляд этих глаз небесного цвета, растерянно взиравших, на базарную суету казалось, пронзил его с головы до ног. Волна жара охватила все его тело и казалось, сердце билось так громко и сильно, что могло вырваться из груди и, промчавшись над головами упасть под ноги прекрасной красавицы нежной поступью ступавшей по пыльной площади.
Никогда еще не одна девушка не смогла задеть чувства Крепыша так сильно и так глубоко. При одном взгляде, да что там, при одной мысли нестерпимая волна пламени охватывала его грудь, да и не только грудь. От осознания этого у Крепыша ярко заалели уши и лицо, он воровато оглянулся, но тут же успокоился, поняв, что ни кто не обращает на него внимания, все так же увлеченно продолжали, что-то орать, восторженно размахивая руками и шапками. Саданув в бок локтем первого подвернувшегося мужика, Крепыш спросил:
- Слушай друг, а кого это так славят?
- Ну, деревня, это же невеста Высочайшего Кормчего, он почтил своей милостью род Ласки - ответил зашипевший от боли мужик враз подобревшим голосом.
Крепыш присвистнул, Высочайшему Кормчему, выглядевшему максимум на пятьдесят лет, на самом деле было неизвестно сколько. Он правил еще во времена прадеда его деда, да и вообще неизвестно сколько. Сердце сжалось от тоски и жалости.
- Ну, а ты то чего радуешься? – спросил он восторженного мужика.
- Так этого, того, я ведь тоже из племени Ласки, - ответил тот, радостно хлопая глазами.
- Ну и что?
- Так это, нам же честь оказана, - удивленно ответил ничего непонимающий мужик.
Со злостью, сплюнув мужику под ноги, Крепыш повернулся к нему спиной, и немного подумав, решил в последний раз взглянуть на похитившую его сердце Ласку. Он как таран врезался в окружающую его толпу, усердно работая локтями. Крепыш, пробиваясь вперед и сам не заметил, как проскочил не только не только сквозь окружающий люд, но и сквозь шеренгу стражников, неожиданно для себя и для окружающих его стражей. Крепыш растерянно топтался перед покорившей его красавицей, не зная, что ему делать дальше, еще более растерянная Ласка смотрела на него своими широко раскрытыми глазами, удивленно приоткрыв нежные пунцовые губы. Поправив непослушную прядь волос, цвета вороньего крыла, выбившуюся из-под кокошника, Ласка спросила:
- Ты кто?
- Я то ? Крепыш Багор… А ты та самая Ласка ?
- Это какя – та самая?
- Ну… Про которую сейчас все говорят. Невеста Великого кормчего…
Ласка нахмурилась, улыбка пропала, а в глазах появилось нечто затаённое, наболевшее, долгая-долгая боль… Но за своим содержательным разговором они не заметили, как опомнившиеся от такой наглости стражники, с ревом, поудобнее перехватив дубинки, стали усердно объяснять Крепышу правила поведения в присутствии Высочайших особ.
Очнулся Крепыш в каком-то темном помещении, на мокром земляном полу. Запах стоял такой, что резало глаза и перехватывало дыхание. Немного притерпевшись, Крепыш попытался встать, но тут же со стоном рухнул обратно, все тело нещадно болело, казалось, что на нем нет живого места. Крепыш немного полежал, пережидая, пока отпустит боль, затем снова попытался встать. Всей его недюжинной силы едва хватило на то, что бы принять сидячее положение и опереться на стену. Вспотев от напряжения в избитом теле, --------?????????????