Мы с моим другом Колей Найманом сидели в синематеке, где шла демонстрация очень крутого, продвинутого и концептуального фильма. Такие фильмы обычно подразумевают глубокий философский подтекст и ударную эротику, так что увиливать от компании общепризнанного интеллектуала Наймана, внятно изъясняющегося на пяти языках и регулярно выезжающего за рубеж, я посчитал зазорным. Актеры на экране честно отрабатывали свой трудный хлеб, изображая утонченную страсть в изощренной позе, когда я наклонился к Коленьке и поинтересовался у него, что он думает о Европе.
- Да скучно там, - зевнул Коля, - по-настоящему красивы только Прага и итальянские провинции, все прочее – типовая архитектура барокко да замки в феодальном стиле, что в Германии, что в Голландии, что во Франции. Но для общего кругозора посмотреть стоит.
Так я окончательно утвердился в решении провести недельный отпуск в Будапеште, ибо хотя мадьяры, по слухам, и не отличались особой приветливостью, однако же в пересчете на шекели их гостеприимство стоило весьма разумную сумму. Друзья трогательно готовили меня к премьерному выезду в европейский свет, консультируя в вопросах имиджа и культурных мероприятий. Вместе с Сережей мы отобрали из моего гардероба те немногие вещи, в которых я мог бы безболезненно вписаться в контекст венгерской столичной улицы. Сережа авторитетно объяснил мне, что в большинстве своих тряпок я выгляжу как нечто среднее между дремучей деревенщиной и мальчиком по вызову, а поскольку Сережа лично посещал Париж и ел мороженое на Монмартре, сомневаться в его эстетическом чутье не приходилось. Коленька обучил набору простейших фраз мадьярского наречия, а также на всякий случай снабдил координатами нескольких будапештских знакомых. Особо отличился заботой Лайонел, классический «шоколадный заяц» из Марокко, который составил внушительный перечень самых крутых ночных клубов, секс-шопов и саун венгерской столицы, с телефонами, часами работы и входной стоимостью. «Опробуй, что успеешь», - напутствовал Лайонел, возлагая мне на плечо свою монументальную африканскую ладонь, -- «Только предохраняться не забывай, юнга!».
С наказами достойно представить Израиль европейскому сообществу и не забыть про подарки еврейским друзьям, я наконец отбыл в страну компотов моего детства, то бишь в Венгрию. Собственно, это единственное событие, которым я украсил рутину минувшего лета. Компанию мне составил один давний, хороший друг (назову его Юркой). Мой друг – натурал (о, сколько пафоса в этой фразе, сколько древнегреческого трагизма!). О моей ориентации он ничего не знает (во всяком случае, официально). И вот, неделю мы жили в одном гостиничном номере, целыми днями шатались по Будапешту, вечером позволяли себе настоящий ресторан вместо пролетарского Макдоналдса, посетили знаменитую римскую купальню «Геллерт», а на острове Маргит, где разбит чудесный парк, несколько часов кряду катались на арендованных велосипедах по узким, извилистым дорожкам. В винном магазинчике, что на знаменитой улице Ваци, театральный имидж которой задают ажурные венские стулья открытых кафе и нарядные витрины, нежно подсвеченные неоном, мы прикупили восемь бутылок загадочного напитка со скромным названием «Уникум», ибо продавцы долго и по очереди клялись нам, что это прославленная венгерская травяная настойка, рядом с которой армянский коньяк просто отдыхает. Очень жаль, что мы не устроили распитие этой «амброзии» прямо на месте, а честно свезли ее в Израиль, поскольку выяснилось, что приобретенная нами жидкость по вкусу напоминает смесь хинина со старым добрым самогоном. Короче, все хорошо, если бы не одно НО… При моем-то темпераменте ежедневно наблюдать, как Юрий, юноша видный да еще мастер спорта, выходит по утрам голый из душа и на протяжении десяти минут растирается полотенцем, лучезарно мне улыбаясь… как он, зараза, засыпает каждый вечер при ярком свете настольной лампы в чем мать родила, добивая мою многострадальную психику богатырским стояком… все это, знаете ли, бьет по нервам и закаляет волю. Мужественно соблюдая хорошую мину при плохой игре, я размышлял, не является ли его поведение утонченной провокацией и не следует ли мне в один прекрасный момент распустить руки, но так и не решился на этот шаг, в основном из боязни разочаровать его, испортить отдых, а главное – навсегда потерять друга из-за минутной слабости. Его неосведомленность о моей ориентации всегда очень смущала меня, однако каждый раз, когда я собирался поговорить начистоту, просто поставить его в известность, он словно уходил от разговора. Возможно, догадывался, о чем пойдет речь, но не знал, как ко мне относиться после такого признания. Если мое предположение справедливо, его поведение в Будапеште вообще с трудом поддается объяснению. Как бы там ни было, я не жалею, что проявил сдержанность, показавшуюся кое-кому из моих «голубых» друзей чистой воды идиотизмом. Наши с Юркой отношения очень укрепились после этой поездки, не исключено, что в его глазах я прошел некий негласный тест «на вшивость». Он даже сказал, что я один из немногих людей, с кем он уживается без проблем, и предложил ежегодно организовывать совместные туры за границу. Вечно у меня так: либо романтика без эротики, либо, извините, наоборот.

[показать]