Когда день, и головная боль, и ноги по какому-то странному стечению обстоятельств покоятся на подушке: я лежу по диагонали огромной кровати застеленной чёрным, я сплю поперёк кровати застеленной чёрным, я сплю; а в тредах воркуют две пьяные компании, и мне так хочется в любую из них, так хочется: но нельзя, потому что я сплю по диагонали чёрной кровати; мне снится как я вижу мир сквозь бойницу окуляра телеобъектива, и я меняю резкость вручную: всё резче и резче и резче, но я забыла какая мелкая деталь этого мира вкручивалась в окуляр; и я сплю поперёк: я не как я, я Вишну Нараяна, я сновидец, я вас придумала: теперь во сне видится какое-то окно и отражение в этом окне, оно попало сюда контрабандой: в моих окнах отражаются молчаливые сосны и полосатые рёбра заката, а в сновидящемся окне поблёскивают гибкие плети берёз: я знаю откуда прокралось это окно, но это ведь просто сон, я сплю, распятая на кровати, прикрытая чёрной простыней, под неотвратимым оком истончающейся пятницы, я просто сплю: а вас, любимые мои, я придумала, я всех вас придумала, любимые мои, чудные, светлые, любимые персонажи... это потому что ноги покоятся на подушке, опасно так спать, а к тому же ещё и закат.