Видео-бум конца 80-х годов захватил и меня. Я зачастил в видео-клубы на просмотр фильмов ужасов и эротики. В своем районе я побывал во многих видео-клубах. Один видео-клуб мне приглянулся больше всего. Он имел небольшой уютный зал, человек на пятьдесят. В нем крутили днем мелодрамы, кинокомедии, мультики, а с 19 часов два-три сеанса эротики. При этом в первый вечерний сеанс шла легкая эротика, а в последующих два сеанса - крутая эротика. Еще одной достопримечательностью этого видео-клуба было то, что его часто посещали военнослужащие срочной службы и курсанты. При чем те и другие ходили в видео-клуб не только по субботам и воскресеньям, но и в будни, срываясь в самоволку. В основном этот клуб был мужским. Редко сюда заходили женщины, а если и заходили, то в паре с мужиком. В видео-клубе я стал завсегдатаем. Приходил пораньше, так как из-за большого количества желающих, особенно когда крутили кассовый фильм, не всегда можно было занять "хорошее" место в зале. Мое любимое место в этом видео-клубе было во втором ряду у стенки. Во время просмотра фильмов мне выпадало счастье пообщаться с солдатом или курсантом. Несколько раз мне удавалось со служивыми смотреть по два сеанса подряд. Второй сеанс приглашенный боец охотно соглашался посмотреть, так как билет оплачивал я. После крутой эротики бойцы выходили из клуба с приличными торчками под форменными брюками.
У некоторых соседей-бойцов по креслу мне удавалось осторожно поласкать их возбужденные жезлы. Но на этом все и заканчивалось. На дальнейший контакт ребята не решались. Но однажды мне несказанно повезло. Это было в субботу. Я пришел за полчаса до начала первого вечернего сеанса. Желающих было много. Согласно афише, на которой давалась информация о фильмах на три дня вперед, во втором сеансе должен был прокручиваться крутой кассовый эротический фильм. Особенностью этого видео-клуба было еще и то, что зритель в нем мог после просмотра первого вечернего сеанса не уходить со своего места, а оплатить очередной второй вечерний сеанс, а также и третий сеанс - по окончании первого и второго сеансов. Попасть на сегодняшний вечерний сеанс стремилось с десяток военнослужащих срочной службы из дорожно-комендантской части, дислоцирующей недалеко от видео-клуба. "Залетели" на видео и несколько курсантов из общевойскового училища. Этим добираться было далековато. За 10 минут до начала сеанса пожилой азербайджанец, вместе с восемнадцатилетним сыном, - владельцы видео-клуба - открыли дверь в зрительный зал. Скучившиеся у входной двери мужики и парни ринулись занимать лучшие места. Вскоре все расселись. Владелец видео-клуба пошел по рядам собирать деньги за предстоящий просмотр заявленного фильма. Я сидел в своем втором ряду почти у стенки и держал одно свободное место у стенки.
Свободное кресло я оставлял специально для того, чтобы мог сесть солдат или курсант. Не всегда получалось так, как хотелось. Часто это место занимали не те, кто меня интересовал. Сейчас оно еще пустовало, хотя подходили мужики и гражданские парни, спрашивали, но я им отвечал, что место занято.
Конечно, удерживать долго свободное место при полном заполнении зала было сложновато. Для возмущающегося зрителя у меня всегда был готов ответ, что напарник на подходе, а затем утешительное - "что ж поделаешь, не пришел, проходи и садись".
В тот день я держал свободное место до последнего. Хозяин видео-клуба завершал собирать деньги за просмотр. На большом экране телевизора мелькали кадры из мультипликационного сериала "Том и Джери". Оставались две-три минуты до начала фильма и в зал, словно вихрь, ворвался запыхавшийся рослый, крепкого телосложения солдат. Здесь я его ранее не видел. Он сунул в руку старому азербайджанцу заранее приготовленную троячку и направился в мою сторону, где у стенки было свободное место. На экране шли титры о всех, кто приложил руку в создании замечательного сериала мультипликационного фильма. Для меня это было везением. Удерживаемое мною свободное место у стенки, наконец-то, занималось желанным зрителем. Солдат был в распахнутой суконной серой шинели, которую расстегнул, видимо, еще при подходе к зрительному залу.
Симпатичное деревенское лицо солдата было разгоряченным. Он спешно продвигался к свободному креслу несколько боком и повернувшись лицом к сидящим зрителям. Культурный оказался. Некоторые из сидящих зрителей приподнимались, давая ему пройти. Другие продолжали сидеть, но при этом чуть глубже, насколько позволяла спинка театрального кресла, втискивались в кресла, разводили ноги в стороны, чтобы дать возможность солдату пройти к свободному месту. Еще издали заметил, что на солдате отсутствовал носимый поверх шинели широкий поясной ремень с ***хой. Как потом оказалось, он был пристроен на парадно-выходном кителе, что был под шинелью. Полы шинели при движении солдата в междурядье были раскрыты, выказывая под шинелью укороченный парадно-выходной китель и отутюженные плотно облегающие бедра парадно-выходные брюки.
Вот он поравнялся со мной, и я решил не вставать со своего насиженного места. Мне пришлось лишь чуть шире развести свои согнутые в коленях ноги, давая ему пройти к свободному креслу. Во время его прохождения мимо меня мой взгляд успел зафиксировать длинные ровные ноги с неплохо накачанными бедрами, которые были обтянуты шерстяной защитного цвета тканью отутюженных со стрелками штанин парадно-выходных брюк. Ниже колен форменные брюки были слегка расклешены. Перед моими глазами и носом медленно проплыла нижняя часть его туловища, что скрыта под ушитыми брюками ниже пояса. У нижнего края ширинки парадно-выходных брюк заметно бугрилось не очень продолговатое, но весомое утолщенное тело набок лежащей сардельки. Парень извинился, что случайно наступил мне на ногу. Я ответил, что прощаю ему, и что нужно шустрее занимать свободное место. Без суеты он сел в кресло у стенки и повернулся ко мне лицом в пол оборота, чтобы удобнее было смотреть на экран телевизора, который стоял на сцене по центру. Солдат, по моей оценке, прослужил чуть более года. В пользу такого моего предположения говорили его внешний вид и поведение. Парень здесь был впервые и, как потом выяснилось, впервые смотрел эротику. С большим интересом он уставился на экран телевизора, где уже начался фильм.
Я посмотрел вниз и левее себя и увидел, что у моего соседа-бойца полы солдатской шинели раскрыты и заведены наружу бедер. Моему взору предстали его длинные согнутые в коленях ноги, которые были широко разведены в стороны и тем самым выказывали обтянутые шерстяной тканью форменных брюк атлетические бедра и промежность. Моя правая нога слегка сдвинулась влево и осторожно коснулась его левой ноги у колена. При этом служивый не проявил никакой реакции, он продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, и ногу не убрал. Я же стал осторожно надавливать своей правой ногой на его левую ногу и одновременно следил, как он на это будет реагировать. Реакции никакой, а, значит, это хорошо. Получалось, что парень как бы принимал мою игру. На экране крупным планом во всех ракурсах показывался половой акт парня с девушкой. Я решил, что лучшего момента у меня не будет, а посему осторожно положил свою руку ему на колено. И на эту мою выходку с его стороны никакой реакции. То ли он действительно был поглощен фильмом, то ли...
С момента, когда моя рука покоилась на ноге солдата, для меня демонстрируемый фильм на телевизионном экране уже не существовал. Я весь был поглощен борющимися сомнениями, а пойдет ли парень на контакт. Я понимал, что торопливость может повредить, но и медлительность тоже может сыграть злую шутку. В моей голове прокручивались варианты дальнейших моих действий. У меня уже созрел план - это пригласить его на второй вечерний сеанс, чтобы вместе с ним посмотреть более крутой эротический фильм. Ведь потому, с каким увлечением он уставился на экран, я сделал вывод, что он впервые видит эротику, при этом легкую. На экране крупным планом мелькали кадры любовных прелюдий молодых пар, заканчивающиеся совокуплением голых тел героев фильма.
Солдат сидел неспокойно, часто нервно ерзал задницей. Окинув взглядом служивого, отметил, что он под видом духоты в зале расстегнул пуговицы на своем кителе и раскрыл его. Правую руку держал в кармане форменных брюк. Через шерстяную ткань брюк хорошо были видны движения пальцев его руки. Они с остервенением теребили мужское хозяйство. Поборов свою неуверенность и нерешительность, я ладонью заскользил по поверхности бедра солдата. Моя ладонь ощутила приятное покалывание шерстяной ткани парадно-выходных брюк, а главное - теплоту и упругость бедра. Несколько растопырив пальцы руки, я увеличил площадь контакта с бедром и незаметно мизинцем уже скользил по его внутренней части. Солдат вопрошающим взглядом посмотрел на меня. Произошла немая сцена. Но руку я свою не убрал, а он ее не отстранял.
- Скоро закончится фильм, и мне не хотелось бы выходить со стояком. - Шепотом сказал мне солдат.
- Знаешь что, если у тебя есть время, то предлагаю остаться на второй сеанс, он будет еще покруче этого. Расходы беру на себя. - Бросаю солдату свой спасательный козырь.
- У меня увольнение до 24 часов. Согласен. - Внезапно ошеломил меня положительным ответом солдат. До конца фильма я с ним переговаривался по различным пустякам, при этом медленно и уверенно подкрадывался к его паху.
Близость его промежности моя рука ощущала все явственней, так как ей становилось все жарче. И вот подушечки моих пальцев коснулись среднего шва брюк, который проходит по середине промежности, как бы условно деля ее на две части. Теперь передвигаясь по шву брюк вверх и натыкаюсь на разделенную им мошонку. Пальцы ощутили две шарообразных выпуклости - два яичка. Легкое касательное их поглаживание через шерстяную ткань доставили солдату, видимо, сильное и острое ощущение. Поэтому пришлось несколько задержаться и основательно исследовать крупные яички и мясистую мягкую мошонку. Но вот я приблизился и к основанию твердого жезла, который угрожающе торчал под брюками в направлении брючного кармана. Нежный массаж через брюки и трусы твердого ствола эрегированного члена по всей его длине, размер которого был чуть более среднего, усилил напряжение полового члена, которое выдавалось спонтанными толчками.
Парень несколько стушевался от такой моей дерзости. Он осторожно оглядывался по сторонам. Видя, что все вокруг зрители увлечены происходящим на экране, несколько успокоился. Но ноги свои все-таки свел вместе, и тем самым сильно зажал между ног мою руку, ладонь которой в это время накрывала весомое его мужское достоинство.
- Не надо, прошу. - Умоляюще прошептал солдат.
- Хорошо, отпусти мою руку. - В ответ попросил я.
А фильм заканчивался. На экране появилось слово "End". Включили в зале свет. Солдат сидел раскрасневшийся, но это можно было списать на жару, установившуюся в зале от большого скопления зрителей, запахнул полы шинели, прикрыв тем самым свою промежность. Я протянул ему руку и предложил познакомиться:
- Роман. - Назвался я.
- Андрей. - Ответил солдат и продолжил: - Давай выйдем перекурим.
Я хотел было сказать, что не курю. Но вовремя опомнился, ведь это был шанс поговорить с ним. Мы оставили на наших местах головные уборы и вышли в числе последних из зала. На выходе из зала стоящему азербайджанцу я отдал десятку - плата за предстоящий фильм за себя и солдата.
- Парни долго не задерживайтесь, через десять минут начало фильма. - На ломаном русском языке объявил владелец видео-клуба.
Андрей увидел своих собравшихся у выхода из клуба сослуживцев и направился к ним, предварительно попросив меня подождать его. О чем он с ними говорил, я не знаю. Но в мою сторону никто из них не смотрел. Значит, заключил я, обо мне и моих проделках с ними он не обмолвился ни словом. Это был хороший знак для меня. И вот Андрей попрощался с ними и подошел ко мне, сказав, что его сослуживцы уходят бродить по городу и что они ему завидуют, так как он посмотрит более крутой фильм. Я предложил Андрею после просмотра второго фильма, заглянуть ко мне на квартиру и попить пива. Андрей быстро согласился.
Внутри у меня все торжествовало. Мне хотелось расцеловать этого солдата, но окружающие меня не поняли бы, да и Андрей был бы выставлен в дурном свете. Единственным, чем я смог выказать свою радость и благодарность парню, так это крепким сжатием его пальцев в моей руке. Мы направились в зал. На второй сеанс зал заполнился до отказа и даже были выставлены дополнительные стулья.
Соседом слева во втором сеансе у меня был подросток. За нами в третьем ряду сидели трое курсантов из общевойскового училища. Свет погас и начался фильм. Первые несколько минут мы сидели, не шелохнувшись, до того были сильно увлечены поистине хорошим фильмом. В последующем, когда на экране замелькали крутые эротические сцены, я не сдержался и осторожно положил свою руку на бедро отставленной ноги Андрея, которая была рядом с моей. Одновременно я посмотрел в его сторону. Он улыбнулся мне.
- Роман, - шепнул мне на ухо Андрей, - может, оставишь свою игру на время нашей встречи в квартире.
Я пальцами сжал ногу Андрея у колена, давая понять ему, что все понял. Но руку с его ноги не убрал. Ведь мне доставляло удовольствие быть возбужденным от ощущения тепла и упругости бедра этого парня, а также шероховатости и колючести шерстяной ткани парадно-выходных брюк и остроты наведенной во время глаженья стрелки на штанине брюк. Моя рука, возможно, долго покоилась бы на бедре солдата, если бы где-то под конец фильма Андрей не накрыл мою руку своей ладонью. Все это было так трогательно и душевно с его стороны, что у меня не было сомнения по поводу сегодняшнего хорошего проведения остатка дня на квартире с Андреем. Фильм был замечательным. На экране шла развязка. Мне очень хотелось пощупать его промежность, убедиться насколько он сильно возбудился. Так как я сам был довольно таки здорово возбужден. Под бело-голубыми джинсами у меня творилось что-то невообразимое. Казалось, что мой жезл проткнет плавки вместе с брюками.
Андрей не сопротивлялся, когда мои пальцы быстро проникли к нему в промежность и нащупали напряженную мышцу ниже мошонки, которая переходила в основание торчащего жезла. Головка жезла была у ***хи широкого поясного ремня. Андрей с трудом сдерживал свое сильное возбуждение. Поэтому когда мои пальцы через ткань брюк обхватили его член, он на какое-то мгновение сжался, а потом расслабился. При этом грубо отстранил мою руку. Я понял, что Андрей разрядился. Зажгли свет. Андрей не спешил вставать со своего кресла. Когда основная масса вокруг нас поредела, он встал, запахнул шинель, поверх шинели застегнул поясной ремень, надел шапку.
Во время запахивания шинели я успел увидеть приличное дугообразное оттопыривание ширинки его брюк. Мы вышли из клуба и направились в сторону моего дома, где я снимал квартиру. Какого было удивление Андрея, когда мы через дырки в заборах дворами быстро вышли к дому, что соседствовал с его воинской частью.
- Ты что служишь? - Спросил Андрей.
- Андрей, все узнаешь, когда будем у меня на квартире.
Мы поднялись на третий этаж и зашли в духкомнатную квартиру. Заходя в квартиру, я Андрею объяснил, что хозяин этой квартиры уехал в длительную загранкомандировку с женой. Квартира полностью в моем распоряжении, за исключением одной комнаты, в которой он закрыл личные вещи. В прихожей я предложил Андрею снять шапку, шинель и пройти в комнату, а сам быстро отправился на кухню. С комнаты донесся вопрошающий голос Андрея:
- Товарищ старший лейтенант, а где ваша вторая половина? До меня дошло, что Андрей рассматривал стоящую в книжном шкафу на одной из полок фотографию, на которой я в военной форме в обнимку стоял с Ларисой.
- Она сдает сессию. - Ответил я. Я вошел в комнату, когда Андрей стоял у окна и смотрел на светящиеся окна напротив стоящего дома.
- Роман, это что, окна казармы?
- Да, Андрей, казарма твоей части.
- Роман, так на втором этаже казармы расположение нашей роты, а вон и моя кровать у третьего окна. Вот это здорово. Так ты, может быть, наблюдаешь за нами? Ведь тебе отсюда хорошо видно, как мы отбиваемся ко сну, как поднимаемся по утрам.
- Бывает, Андрей.
Я не стал ему говорить, что веду наблюдение за солдатами и сержантами его части с помощью бинокля. Большой интерес у меня вызывали наблюдения за бойцами весной и летом. Они, ничего не подозревающие, бродили по расположению казармы в нижнем белье утром после подъема и вечером, когда готовились к отбою. По носимому бойцами нижнему белью можно безошибочно определить, кто из них молодой, а кто старослужащий.
Старослужащие летом ходили по расположению в плавках или коротких трусах. А вот молодые - в солдатских семейках. Возбуждающей были картины в летние дни, когда в расположении на ночь открывались все окна настежь. Большинство спящих бойцов лежало на кроватях раскрытыми. Интересно было наблюдать за переодевающимися бойцами в парадно-выходную форму, когда они готовились к проведению специальных мероприятий или собирались в увольнение.
- Так, давай, иди, мой руки и заходи на кухню, немного перекусим. - Прервал я течение своих мыслей и обратился к Андрею.
Было двадцать три часа. Мы сидели на кухне, жевали приготовленные мною бутерброды с сыром и красной рыбой, которые запивали охлажденным пивом. Оставалось чуть более получаса до конца его увольнения. Перекусив, перешли в комнату. Зашторив окно, я подошел к Андрею, сидящему на диване. Поднял его с дивана и заключил в крепкое объятие и впился затяжным поцелуем в его пухлые нецелованные губы. Рукой я уже расстегивал ему пуговицы на ширинке. Рука скользнула под брюки, наткнулась на кальсоны. Быстро найдя вечно не застегивающуюся ширинку на кальсонах хотел было уже схватить обнаженный жезл.
Но не тут то было, наткнулся на трусы. Трусы у пояса с резинкой были влажными. Оттянув трусы, захватил мокрый мясистый члени извлек наружу. За время его извлечения из заточения, он быстро налился и предстал во всей гордой красе. Из ширинки торчал красивый ровный с полуоткрытой головкой стержень. Достаточно мне было сделать несколько качков и из него на пол полилась сперма. Я с сожалением посмотрел на то, что упустил момент разрядки. Я слишком поздно понял, что Андрей быстро разрядился из-за длительного пребывания в возбужденном состоянии. При этом Андрей разрядился вторично. Первый раз он не сдержался и слил во время просмотра второго фильма. Следы этого извержения остались на трусах. Время приближало его уход. Я завел его в ванную, расстегнул брюки, кальсоны и все вместе с трусами приспустил вниз, к коленям. Мокрым полотенцем я протер ему нижнюю часть живота и детородный орган, убирая следы семяизвержения.
Потом снова затяжной поцелуй и слова прощания. С Андреем, солдатом и курсантом я поддерживал связь долго, пока не переехал к новому месту службы. В конце срочной службы он подался в общевойсковое училище. Потом была афганская война...

LI 3.9.25