В позапрошлую субботу меня укусила оса.

Левая рука моя в полдень позапрошлой субботы подносила к губам бокал превосходного брюта и уже возвращалась к столу вместе с пустым бокалом, когда её левое запястье обожгло неожиданной болью, в которой я не смогла узнать сегодняшнее воспоминание о сегодняшнем прошедшем лете. Как сказал бы Фигу-Гигу, только так он бы ни за что не сказал, потому что не любит деепричастных и подобных им оборотов.

Запястье распухло и стало красным; тонкий голубоватый узор вен моих скрылся под красной одутловатой маской, но жала под маской не было. Запястье чешется до сих пор; в месте укуса две почти незаметных красненьких точки: будто осою прикидывалась летающая змея.

В прошлом году сентябрь выдался тёплым и солнечным, таким тёплым и солнечным, что бабьим летом его назвать не поворачивалась клавиатура. Казалось что здесь так всегда. А сегодня преддверие гор встретило автомобиль косым и слепым дождём. Похожий на тонкую кисею под порывами сквозняка из форточки, весёлый беспечный дождь ласкал лобовое стекло. Затем незаметно задёрнули плотные серые шторы, прямо за балконными перилами: дождь, дождь, плотный затаившийся ливень; мокрые доски, запах грибов и отчего-то котлет: это или осень, или сегодня купленный репчатый лук.

Думаю осенью осы уснули: по субботам можно смело идти в ресторан, где ко второму завтраку подают превосходный калифорнийский брют. Впридачу там можно набрать сомнительных устриц, полусырую баранью вырезку, тушёное мясо, пирогов, рыбы, омлета и водянистых фруктов, но осы уже уснули.