Еще когда я была маленькой и несмышленой мне от родителей передалась любовь к книгам. Вначале любовь эта была абсолютно материальной - ведь за этой сброшюрованной кипой листков родители гонялись по магазинам, стояли в диких очередях, ради них собирали тонны макулатуры по знакомым и друзьям. Значит книги - это что-то важное и ценное, решил мой детский ум.
Книги привозились из Москвы, тогда еще Ленинграда, обменивались на макулатуру в Челябинске и даже из Болгарии мы везли не ценный в советское дефицитное время импорт, а все те же книги. Много книг.
В первом классе я научилась отличать на глаз Брежневскую "Целину" от Пикуля, собрание сочинений К.Маркса и его соратника Ф.Энгельса от внушительной стопки томиков Дюма, неизвестного Пупкина с его одиозным "Счастье жить в СССР" от сборника стихов поэтов конца XIX века. Я помню, как стояла каждый месяц перед книжным магазином и ждала его открытия, переминаясь с ноги на ногу, чтобы успеть отобрать "на глаз" интересные книги, а потом дождаться родителей, которые бы из моих угрожающе высоких стопок выбирали бы именно зерна, старательно отделив их от плевел советско-выверенной литературы. И, как добрая тетя Люда, одна из продавцов единственного книжного магазина в маленьком городке, шепотом говорила мне в какой стороне ряда стеллажей наиболее ценные книги выложены. И ведь провести перед открытием кого-нибудь в магазин нельзя было, потому что если бы кто-то учуял подобную наглость, так тете Люде бы устроили персональный 37-й год и унизительную сдачу партбилета.
И пока я ползала среди стеллажей, старательно принося добычу под охрану все той же тете Люде, взрослые дяденьки пытались стащить с моего столика ценного Моруа или Цвейга, а за Драйзера или Диккенса обещали вкусный торт, Бальзак и Камю оценивались в рубль "для детских радостей". Но я стойко дожидалась отца, который прибегал в обеденный перерыв и с горящими глазами устремлялся к моей "отборке", иногда радостно ойкнув, он прижимал книгу к себе и говорил: Дочка, ты даже не знаешь, что ты сейчас отхватила!
Даже когда мы ездили каждый год в Болгарию, тогда еще предел мечтаний большей части советского населения, мы привозили с собой чемоданы, утрамбованные книгами, потому что в Пловдиве на главной площади был замечательный магазин "Советская литература" и все книги, не доступные простым смертным в СССР, там продавались без ограничений и каких-то многолетних записей. Я не могла понять, почему вот этот томик Носова "Незнайка на Луне", так замечательно иллюстрированный не продается в Москве, где и был выпущен. А куда девались вот эти шикарные "Тысяча и одна ночь" и "Сказки народов мира"?
И разве могло сравниться счастье обладания полным собранием сочинений Драйзера, Цвейга, Золя, Бальзака, Диккенса с теми огромными суммами, что платились Аэрофлоту за превышение нормы багажа на пассажира?
Сейчас можно купить любую книгу в формате покет-бук, в глянцевой обложке или подарочном варианте с кожаной обложкой и золотым тиснением. Но мне почему-то иногда кажется, что все это многообразие исчезнет, и я опять буду с утра мчаться под двери книжного магазина, дожидаясь открытия, штурмовать стеллажи, а потом дома, на диване и с кружкой горячего чая, радоваться удачной покупке, потому что вот эти четыре тома Т. Гарди я так давно искала.

LI 3.9.25