Душа не знает предела уступчивости,
птице – любая травинка сгодится,

свежа строка, как морщинка задумчивости
на сжатом поле твоей страницы.

Прохлада... И ладно, ведь лучше зноя,
зной – это где-то в чужой отчизне,

сквозь пелену души – неземное
ворвется, вплетется в прорехи жизни.

Станет тогда чело твое – светлым
от грусти моей, что тобой не узнана,

дым от листьев восходит где-то,
став в небесах не пропетой музыкой,

той, от которой прямится травинка,
той, что не знает предела, границы,

той, что рубцом поющей морщинки
плещется в кущах твоей страницы...

Станет тогда чело мое – светлым,
все разорвется, что было – узами,

станет музыкой, льющейся где-то,
изранит грустью – тобою не узнанной...

(с)