Все как будто к лучшему, но все же пока под вопросом. Только вопрос теперь другой – не плохо или еще хуже, а так же или хорошо.

И все-таки самопознание, не путь художника, по-моему, для меня живопись - это не просто увлечение или интерес - это скорее, вот как дышать или есть, пить и все остальное. Чаще, наверное все остальное, но ты же не задумываешься над физиологическими процессами, когда делаешь это. Живопись - это просто образ жизни, меня даже не интересует живопись, как предмет, я - просто активная часть этого мира, в смысле, мира живописи. А все остальное – это какая-то психотерапия для себя, но ведь искусство не может быть для себя – поэтому либо ты художник – либо философствующий разгильдяй и диванный теоретик.
Все это формирование личности, приобретение стиля и единственно правильной позиции, по-моему, какая-то деградация и смерть для художника. Я выбираю путь разрушения и уничтожения, жертвоприношения самого себя, создаваемому мной миру и искусству. Хотя, говорить о каком-то выборе или пути в данном случае не вполне уместно, да и в любом случае, наверное, тоже – это скорее похоже на какую-то инерцию или гравитацию. Выбираю я только свое собственное отношение к этому, а цель, в принципе одна и та же, да и средства тоже, но вот результат почему-то иной и я это не вполне пока понимаю.

Живопись, как и скульптура, является искусством процентов только на двадцать, все остальное – ремесло. Поэтому, наверное, греки и не придумали для них муз.

Смелость в том, чтобы довести до конца начатое, а героизм – в том, чтобы выбрать что-то целью своей жизни и следовать этому до конца. Ни то ни другое не является чем-то хорошим или плохим потому как это не приобретаемые качества, признаться себе и всем, кто ты есть на самом деле и оставаться честным в этом отношении – единственно правильный выбор.