День пятый. Были ли вы в Париже?!
...Я не боюсь интеллигентного шовинизма.
Я был в Латвии
(отрывок из главы)
Дневник Ани.
Удивительное утро! Андрей встал в семь утра. Он какой-то хмурый немножко. Даже не поздоровался со мной. Взял полотенце и пошел в душ. Я попыталась разбужать Олю, но она даже глаз не открывает. Только стонет. А ведь она так хотела увидеть Париж!
Я тоже хочу. Надо быстро собираться, но Сергей спит.
У наших голландских соседей опрокинулась палатка. Это ее вчера Йохан задел, когда спать шел. Так и спят... А еще меня вчера удивило то, что О...

- Аня, ты просто Толстой, какой-то! - крикнул издалека заметно посвежевший Андрей. - Все пишешь и пишешь... Видела, что у голландцев с палаткой? И ведь спят!
- Андрей, надо бы Сергея разбужать...
- Я тут! - бодро отозвался Сергей. Он стоял на четвереньках, высунув голову из палатки. Его патлы от беспокойных сновидений свалялись на одну сторону, образовав челку. Отчего он стал похожим на упитанного Гитлера.
Утро свиристело французскими птичками. Солнце высвечивало речку за забором. Шуршал расческой Сергей.
Стонала Оля.
- Эй, мадемуазель! - пнул по палатке Сергей. - Время "Ч"! Погнали Париж покорять...
- Ооооооой... Ооооооох... Как мне плоооооохо... - сказала палатка.
- А че пить-то так? Набуздалась своим "Кампари" - отвечай перед организмом. Давай, вставай...
Медленно, как куртка стриптизерши, расстегнулась палатка. Но то, что показалось, меньше всего напоминало хорошие титьки... Казалось, весь алкоголь мира впитался в Ольгу. Это было отражение женского порока. Зеркало грехопадения. Эдакий анклав вчерашнего. Ну, "вчерашнего" - в широком смысле.
- Давай, давай... Приводи себя в порядок, и поедем. - заторопил Сергей.
- А, может, Ольге лучше оставаться здесь? - участливо спросила Аня, - Она не может идти...
- Могу! - неожиданно сказала Оля, встала и начала бессмысленно ходить по поляне.
- Все, давай, приводи себя в порядок. И - в Париж!
***
Дневник Ани.
....ля так много пила. Мне она казалось аккуратным... нет, не то... сдержанным девушкой. И ей понравился Йохан. Она так на него смотрела. А Еве это не нравилось. А теперь Оле...
- ...плохо!!!... Зачем я вчера пила?
- Вопрос, что называется, риторический... - бодро отозвался Сергей. Он, вообще, производил впечатление абсолютно довольного человека. Большой полупустой автобус вез его с друзьями от кемпинга до метро.
- Какой вопрос? - спросила Оля.
- Оля, "риторический" - это вопрос, который не требует ответа.
- А я требую ответа!
- Ты слишком любопытна для обладателя приза "Похмелье года". Но я тебе отвечу. Своей необузданной пьянкой ты пыталась впечатлить мужчину!
- Ой-ой-ой! Какого, интересно? Уж не тебя ли?
- Я - железо. Я - кремень. Я - пластилин при абсолютном нуле. А ты... Кому ты пыталась понравиться? Голландскому алкоголику?
- Да он лучше вас всех!
- Все, хватит ругаться. Приехали. - сказал Андрей.
Он, вообще, пребывал в дивном настроении и пытался передать его всем, с кем столкнулся.
К примеру, водителю автобуса он, выходя, бросил: "Шерше ля фам". Чем нимало его удивил.
- Ты чего до водителя докопался? - спросил его Сергей, когда они вышли на улицу.
- Что значит "докопался"? Вежливость - это "докопался"?
- Какая вежливость?
- Сказать водителю автобуса "спасибо", за то, что он нас довез - это "докопался"? Так?
Сергей переглянулся с Аней. И даже с Олей.
- Ладно, забыли. Считай, что я был не прав...
Спустившись в неглубокое метро ребятки зависли. Потому что не совсем было ясно - куда идти. А вокруг, надо заметить, все по-французски.
- Аня, как вести себя во французском метро? - спросил Сергей.
- Я не знаю. У нас в Берлин совсем другой метро...
- Вон, вроде, касса... - заметил Андрей.
У кассы, конечно, возникла пробка.
- Тикет! - кричал Сергей в окошко кассиру. - Ты андерстенд, нет? Тикет! Фо тикет!
Но кассир либо был "не андерстенд", либо ему очень хотелось поговорить. Потому что на каждый Сергеев "тикет" он что-то спрашивал. Ситуация явно заходила в тупик. Скапливались люди.
- Тикет!!! - кричал Сергей.
- Бубулюм - бубулюм! - что-то типа этого отвечал кассир.
- Я где-то читала... - поморщившись от очередного громкого и безнадежного "ТИКЕТ!" сказала Оля, - Что в Париже метро - по зонам... Как у нас электрички. Ему зону нужно назвать...
- Так, кто знает, как по-французски "зона"? - деловито осведомился Андрей.
- Какая, к свиньям, зона... - огрызнулся Сергей. - Как мы ему зону назовем, если мы даже станции не знаем? Мы куда, вообще, едем?
- В центр!
- Ну, если бы это было в России - мы бы поехали на проспект Ленина и всяко бы не ошиблись. А тут что? Бульвар Наполеона?
- Аня! Может, ты кого-нибудь здесь по-немецки спросишь?
- Ты что, Андрей... Мне никто не будет отвечать, если я по-немецки спрошу... Они не любят немцы...
- Да уж... Английский они, похоже, тоже не привечают...
- Боже, давайте уже что-то делать! - не вытерпела Оля.
- Паника на корабле - удел не имеющих доступа к шлюпкам. Наглость - главное оружие туриста. Пусть французики не любят англичан. Я не боюсь интеллигентного шовинизма. Я был в Латвии. Но надо что-то делать...
- Так, все... - не выдержал Андрей. - Я, в отличии от Оли, ничего не читал, но подозреваю, что во Франции каждый пятый - русский эмигрант. Тут для них даже кладбище организовали. И сейчас мы это проверим...
Андрей обернулся в сторону все удлиняющейся очереди.
- Так, товарищи, кто знает: в центр проехать - это какая зона? - громко спросил он.
- Четвертая! - крикнул кто-то из очереди...
- А станция как называется?
- Площадь Шарля де Голля!
- Спасибо!
- Ну ты это... Давай быстрее, не задерживай!...
....В поезде Сергей отрешенно смотрел в окно. Его что-то томило.
- Че грузишься? - спросил Андрей.
- Какой же я тупой... - ответил Сергей. - Проспект Ленина, бульвар Наполеона... Можно ж было догадаться! Площадь Шарля де Голля!...
***
Письмо водителя автобуса 1250 Тьери Вальяна некой Франсуазе Л. (перевод с французского)
Дорогая Франсуаза!
Как бы глупо, как бы вычурно это не звучало - я понял ВСЕ!...
Боже мой, я круглый год вожу автобус по одному и тому же маршруту – от кемпинга до метро и обратно, - и я совершенно перестал видеть что происходит вокруг.
Милая моя!
Дорогая!
Я нагрубил тебе вчера. Я - хам. Низкий хам, недостойный твоего прощения.
Ты хотела побыть со мной наедине, а я променял тебя - как только я мог! - на партию в бридж с Оноре и его друзьями. И еще нахально предложил тебе остаться с нами.
Повторюсь - мне нет прощения, но тем не менее я молю тебя о нем.
Я не умею писать писем и никогда этого не делал. Возможно, именно поэтому от письма отдает старомодностью.
Который год подряд я задаю себе одни и те же вопросы - что мне нужно от жизни? Что я ищу в ней?
Сегодня я снова вез в автобусе каких-то туристов. Один из них, выходя, сказал мне: "Cherchez la femme!". И тут я понял, что всю жизнь искал.
Я искал тебя - мою единственную, любимую и неповторимую женщину!
И я давно тебя нашел - но понял это лишь сегодня.
Я не хочу тебя потерять.
Я - люблю тебя!...