" Через четверо суток замерзшая Яэль ( напоминаю, что в переводе с библейского это имя означает " рещительная)) уже плелась вслед за проводником по ледяной горной тропке наверх, в конец тибетской деревни..
Проводник втащил ее рюкзак в дверь убогого отеля, втянул саму Яэль, получил плату и сгинул.
Оставалось подойти к рецепции, взять ключ и лечь спать. Четверо суток почти без сна -Дубай, Мумбаи, железная дорога, автобус, крытый брезентом джип.
Хозяин отвел принцессу в клетушку на второй этаж, показал удобства в коридоре и тоже исчез.
Яэль села на кушетку и заснула.
Проснулась она от жуткого грохота.
За окном пустили ракету - Рождество, стало быть. ..
Ноги подмерзли, надо спуститься вниз, хотя бы выпить горячего кофе. .
Яэль, тяжело топая в своих навороченных горных ботинках, сошла в холл.
Это была низкая большая комната с барной стойкой и открытым очагом.
Повсюду на полу, на циновках сидели люди, велись неспешные разговоры, все выглядели , как Яэль,во всяком случае, она ничем не выделялась - и никто не обращал на нее внимания.
Боже, какое счастье!
Мало ли гостинница, все друг другу чужие, но сейчас праздник , вот народ и приплелся в холл..
Яэль попросила кофе -хозяйка погрузила жестяную мерку на длинной ручке в большую кастрюлю с черной бурдой и налила это пойло в пластиковый стакан.
С кофе в руке Яэль стала искать себе место. У огня , конечно, все было занято.Пришлось взгромоздиться на высокую приступочку над стеной, в углу, там было свободное место.
Ноги болтались, было жутко неловко, пришлось подтянуть коленки под подбородок.
Тихо -тихо Яэль стала пить то, что называлось кофе, опустив голову, стыдясь своего отщепенства.
Вечное одиночество в толпе , всегдашняя судьба принцессы. Нет, какой там принцессы , немолодой русской девушки на чужбине. Конец мира , конец жизни. Даже здесь она боялась кому - то навязаться..., не могла и слова сказать.. Жива бы была бабушка, ходить бы с ней здесь по скалам, горам. Все же не одна..
Бурда была горячая, сладкая и все -таки отдавала кофе .Жар и запах горящих в очаге поленьев, сладковатый табачный дым, стелящийся под потолком..
" Ну вот я и пришла , хоть сюда. И хоть такое , но Рождество, и ничего что я одна", - подумала Яэль и тут же сообразила : о Господи! - Не умылась. Грязное лицо, грязные руки.Нечесаные волосы, заспаные глаза - спрятаться!
И тут раздался пьяноватый мужской голос:
- Сделать ей , что ли , массаж ступней ?
Народ почему то зашевелился, раздался хохоток, посыпались реплики.. Тут сидели обкуренные свободные люди. Они чувствовали в ней чужеродное существо , как все это чувствовали . .
Они смеялись над ней.
Яэль похолодела и подняла глаза , собираясь уйти.
В дверях стоял кто - то высокий, закутанный почти по брови в пеструю шаль. Светло - серые глаза его вдруг сверкнули , как лучом осветив еле видную фигуру шутника, сидевшего у огня..
И произошло что - то непонятное - закутанный пошел к Яэль, протискиваясь средь сидящих людей.
У нее от страха даже защемило сердце.
Он опутился на колени перед Яэль и начал расшнуровывать ее мокрые липкие ботинки, потом снял их, стащил носки и стал растирать замерзшие ступни Яэль своими теплыми сильными руками.
Он буквально разбирал по косточкам ее пальцы , и , согрев , собирал их обратно.
РОЖДЕСТВО, МОРОЗНАЯ НОЧЬ В ГОРАХ, ГОРЯЧИЙ КОФЕ И ПЕРВЫЙ В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕК , КОТОРЫЙ КОСНУЛСЯ ЕЕ НОГ КАК ХОЗЯИН . . .
Он больше так и не отпустил Яэль. Он нес ее через горы на закорках, когда она сломала ногу, сидел с ней в местной больнице, когда ей накладывали гипс, а потом в Дели, когда этот гипс снимали, проклиная предыдущих, неграмотных врачей , он учил ее стольким вещам - бедный йог, америкашка из Флориды, ее Гуру - человек без пристанища, как и она , - ее Кевин.
У них теперь школа йоги и массажная студия, в разное время года , в разных местах земного шара -на улицах, круизных лайнерах, кинотеатрах Яэль вывешивает кусок гранатого ситца, на котором ее рукой написано Y O G A - это ФЛОРИДА, это ГОА, это Барбадос, это Шри - Ланка. .
И только недавно, гораздо позже Яэль узнала, что массаж ступней - это невинное признание в любви. " Людмила Петрушевская. Признание в любви.