Пришлось на 2 недели выпасть из общественной жизни. Заболел таки этим сраным гриппом, который скосил меня как после побоища. Неделю с температурой я не валялся давно, даже не помню, когда это было последний раз. Болезнь такая штука, которая все-таки дает время подумать. О чем? Да много о чем я передумал, валяясь с температурой, но теперь уже не помню. Эти строки пишутся уже позднее.
Сегодня памятная дата: год как во втором вагоне метро блядское уёбище взорвала очередную бомбу. Когда мы жили в Москве и дважды проезжали по этой ветке метро – по какой-то случайности мы жили именно на ней – холодок каждый раз пробегал по коже, заставляя садиться в последний вагон.
Даже не кровь и слезы москвичей, даже не неожиданно замолчавшие в тот день телефоны Литы и Белки (живут как раз на Автозаводской), даже не обожженное лицо Литы (она ехала в третьем вагоне) вспоминаются больше всего. Больше всего почему-то противно то безразличие, которое читаешь на лицах людей в провинции: «В Москве снова взорвали? Ну, так им и надо козлам зажравшимся!» именно такое отношение пугает больше всего.
И почему-то мы забываем, что у кого-то муж или сын не доедет до дома, кто-то не родит ребенка и прочее и прочее. И уже человеческие трагедии превращаются в скупую статистику: «убито столько то, ранено столько то, тяжело ранено столько то». И с какой-то горечью в голосе вспоминаются слова Сталина: «смерть человека трагедия, смерть миллиона – статистика». Увы.