Нас (монархистов, консерваторов, православных патриотов) часто обвиняют в идеализации дореволюционного русского народа. При этом, обычно, тычут пальцем в поведение «широких народных масс» во время революций начала ХХ века, да и более ранних бунтов всяких Стенек Разиных да Емелек Пугачевых. Вот, де, полюбуйтесь на ваших мужичков-богоносцев, что творили.
Во-первых, на мой взгляд, совершенно антиисторично произвольно «выдергивать» из тысячелетней истории русского народа несколько эпизодов и именно их выдавать за «норму», игнорируя прочее.
Во-вторых, это то же самое, что судить обо всей жизни, характере, нравах и взглядах человека по некоему эпизоду, когда он находился в состоянии нервного срыва, истерического припадка, аффекта (а революции и бунты для общества – и есть такие срывы, выходы из нормального состояния). И именно этот отход нам предлагают считать естественным состоянием.
Конечно, как и в жизни отдельного человека, такой «нервный срыв» для общества может иметь фатальные последствия. Что мы и имеем на примере Русского народа, в припадке буйства разрушившего свой дом, прельстившегося посулами негодяев, убийц и насильников, попавшего к ним в рабство и постепенно деградировавшего до полускотского состояния. И тем не менее, считать «социальный припадок» и его последствия нормой для всей тысячи лет истории, мягко говоря, некорректно.
Ну и в-третьих, хотелось бы напомнить слова Достоевского: «Чтоб судить о нравственной силе народа… надо брать в соображение не ту степень безобразия, до которого он временно и даже хотя бы и в большинстве своем может унизиться, а… лишь ту высоту духа, на которую он может подняться».