Размышление о квазисмысле жизни, великих, не очень великих, о Веществах и о много чем еще.


Торжественно поздравляю себя! В запоздалую весну 2005-го, скорого на неприятные сюрпризы, впрочем, как и любого другого от сотворения мира года, я вошла рыжая, голодная и читающая взахлеб.
А я и рада. Собственно, это то, о чем мечталось мне в тягостные зимние вечера за мольбертом – целыми днями читать книжки и размышлять – нет для меня высшего блага, чем самосовершенствование; я не художник и не поэт, я – скульптор, трудящийся над одним-единственным произведением – самим собой. Круг рабочих материалов бесконечно широк – от благородных металлов и мрамора до подножной грязи и отборнейшего дерьма.
Трудно – глаза устают, в голове не то, что кавардак – Вавилонское столпотворение. Да и отвыкла я от интеллектуального труда за почти что год умственного анабиоза. Чувствую себя растением, которое ни с того ни с сего начало учиться азбуке. Но невыразимо приятно по-новому осознавать те произведения, которые я читала в школе, и находить их интересными, и узнавать кучу всего нового. А ведь в школе-то не водилось у меня мозгов. У меня создается ощущение, что я читала книги, написанные молоком, а тут вдруг, откуда ни возьмись, появилась эдакая невидимая Наденька Крупская, прогладила их как следует утюжком – и буковки проявились. Ну, собственно, не врет народная мудрость про книгу с фигой.
И, одновременно жадно заглатывая знания, втягивая в себя неведомый ранее смысл до последней капли, хотя книги тем и у удивительны, что новое в них можно находить бесконечно и смысл, в отличие от продуктов, не портится со временем, а только приобретает новые оттенки, я безбожно ругаю нашу систему образования – ну как можно в девятом классе давать дитяткам проходить «Героя нашего времени», когда у них в головенках сиськи да письки одни?) Хотя ругать-то надо себя. Я вообще не знаю, ГДЕ я была до 11 класса. В каких гнилых вселенных, наполненных вместо гелия и водорода смрадом пошлого обывательства, летала. Была вроде лучшей ученицей класса, имела друзей – а сейчас, смотря на себя прошлую, понимаю, что с такой дурой я бы не только не захотела подружиться – я бы такой дуре плюнула бы прямо в ее откормленную рожу и трехэтажным матом обложила бы.
Одна из грез моих – проснуться в одно прекрасное сентябрьское утро, и осознать вдруг, что мне – 10 лет, но я сохранила свои нынешние мозги 18-ти летней девушки, весь свой накопленный опыт сохранила. И начать Жить по-настоящему. О, какую я бы себе жизнь устроила!.. Конечно, утопия – на то она и жизнь, что в ней невозможно исправить ошибок. А я ошибалась на каждом шагу. Я была конформисткой в высшем смысле слова – кукла, вся собранная из стереотипов. Я слушалась маму; а что еще ждать от домашнего ребенка с неразвитой волей и природной леностью? Я слушала попсу; узнай бы об этом покойная Янка Дягилева – пристрелила бы, услышав, как я играю ее песни.
Сегодня утром я повесила ее фотографию на стену над столом. Я и сейчас на нее смотрю. Занимательнейшая фотография: Яна стоит у березки на фоне мощного индустриального пейзажа – эти большие трубы, похожие на вулканы, все забываю, как они называются; зима; Янка в черном тяжелой куртке, сцепив в руки в замок – уютная поза, свидетельствующая в тоже время о закрытости характера – смотрит из-под своей челки (*как же она похожа на лошадку из моего детства, черт возьми*), щурясь на солнце. Неповторимое лицо – и грусть и доброта, и радость и глубокая черная дума сплетаются на нем в одно. Умное. А на меня, она, похоже, смотрит еще и с укором: «Негоже, мать, так бесстыдно под меня косить. Своею жизнью жить надо, и своими мозгами». Знаю, мой грешок из «старой жизни». Подделываясь под кого-то, копируя его манеру поведения – будь то рок-н’ролльный герой, учитель, объект любви – чувствуешь себя как бы под защитой его кармы, чувствуешь себя почти таким же идеальным, как и он. Как мне знакомо это …мимикрия. Но в животном мире это обуславливается реальными нуждами безопасности, а от чего скрываемся мы? Отчего скрываюсь я?.. В случае, когда человек пытается косить под своего кумира – это стремление скрыться от собственного несовершенства. «Да, я прыщавый, толстый и тупой, но у меня нос как у Джима Моррисона да и стихи я чуть не хуже пишу, ага» - и ты начинаешь неуклюже копировать его походку и взахлеб читать античных авторов. Ну и так далее. Я вот тешу себя мыслью, что Дженис Джоплин тоже была дурнушкой, зато, как и я, увлекалась живописью. И что? Она же богиня…ее конец? А что, очень себе такой неплохой конец. Если убрать геру, то я так скажу: и я бы хотела уйти в 27. А Дженис…Дженис бы, доживи она до глубокой старости, ну или хотя бы преодолей 40-летний порог – пропила бы голос, превратилась бы в карикатурную жабу и исполняла бы какое-нибудь жуткое кантри, катаясь по миру под сенью звания живой легенды. При всей моей к ней безграничной любви. Посмотрите, что случилось со Скорпами. С Полом Маккартни. Дио туда же клонится. Возможно, я в чем-то неправа и в своем нигилизме дохожу до опасной крайности, но звезда рок-н-ролла, закопавшая прошлое в могилу с табличкой «молодой был, дурак был», начавшая вдруг вести эталонно здоровый образ жизни и поучать молодняк, (как Ди Снайдер, к примеру, хотя его книга и хороша) для меня мертвее, чем звезда, сгоревшая быстро и ярко, как бенгальский огонь. Пробежки по утрам, воздержание и педагогика – удел праведных христиан и исполнительных служащих. Педагогика – вообще тема отдельная. Когда какой-нибудь дедок, в 20 лет трясший хаером, ломавший микрофонные стойки и не вылезавший из трипов начинает покрякивать: «детки, наркотики и алкоголь – это плохо, семья – вот высшее назначение человека», мне становится тошно. И жалко – он сочинял песни, в которых излагалась его жизненная философия, он любил это, он жил этим – а теперь кидает все это в выгребную яму благопристойной старости. Грустно – и грустно прежде всего потому, что мне самой уже знакомо это чувство отречения от всего, чему ты был верен (*это чтоб никто не говорил, что я, дескать, по молодости да по горячности сие высказываю*). Грустно, что человеку свойственно меняться. Само по себе изменение, предполагающее развитие, хорошо, но ведь развитие может быть как прогрессивным, так и регрессивным. В определенный период человек, хоть и не всегда, достигает истины; но истина – высокий столб с крохотной площадкой на ней, которой хватает только, чтоб поставить на нее обе стопы – а иногда и одну лишь. В два счета он оступается – и теряет истину. Мне страшно, что когда-нибудь, когда я наконец доберусь до этой площадки, встану на нее уверенно обеими стопами – зазеваюсь и полечу стремглав вниз, в кипящий океан дерьма – как-то по другому то, от чего я сейчас так усердно пытаюсь убежать, карабкаясь вверх по столбу Истины – я назвать не могу. После определенных событий моей жизни я стала мудрее, я, кажется, ПРИКОСНУЛАСЬ к истине. Я обрела ее, если сравнивать меня нынешнюю со мной прежней. Но я очень хорошо понимаю, что истина, которой я обладаю сейчас – краешек айсберга. Это сейчас мне кажется, что я в двух шагах от Высшего Знания, что я уже практически сама Гуру и все такое. Но это как в детстве: двор кажется тебе целым миром; постепенно ты растешь, тебе разрешают гулять не только во дворе, и ты начинаешь догадываться, что двор – это все-таки не очень много, а вот район – о, да это целый мир! О другом береге реки я уж не говорю – мне вот он в детстве казался другим городом. Еще немного подросла и поняла, что район – жалкий клочок асфальта с заплатами газонов на бескрайнем покрывале мегаполиса. Да какому к черту бескрайнем! Москва – малюсенький городишко; только осознала я это совсем недавно, года два назад. Вселенная, в которой мы живем – расширяется. Это, безусловно, давно известно и чертовски интересно. Но еще интересней, в десять тысяч раз интересней то, что и наша личная Вселенная беспрестанно расширяется. Впрочем, это у каждого индивидуума по-разному. Темпы разительно отличаются. Вот у некоторых моих сверстников, которых я ежедневно вижу под окнами, сидящих в «месте тусовки» - у расписанных и обосранных в хлам гаражей – вселенная расширяется крайне медленно. А может, кто их там знает, и вовсе не расширяется, а совсем даже наоборот. Для них путь от забора до палатки за пивом – мегатрип, а на дискотеку сходить – приключение, достойное, блядь, Тура Хейердала. Да какой нафиг Тур Хейердал – лох позорный он, Хейердал этот. Небось и на дискотеке ни разу не был…
Вселенные иных расширяются настолько быстро, что и не успеваешь проследить за изменениями, происходящими в них. Я всегда завидовала таким людям, и всегда хотела быть, как они – отсюда и склонность к подражанию…
Но я ни в коем разе не осуждаю первых и не обожествляю вторых. Первым я вообще сочувствую – сама совсем недавно еще пребывала в их тесненьком пивном лагерьке. Способность к саморасширению закладывается в человека на генетическом уровне, думается мне, но есть масса факторов, тормозящих его, как-то: отсутствие источников знания, окружение, некоторые отменно скверные черты характера навроде лени, безвольности или инертности. Именно такими обладаю я – человек, у которого потенциал к расширению есть, и считаю я так не из дюжего самодовольства, а исходя из статистики моего развития последних лет. Но все школьные годы я провела в обществе, состоящем сплошь из потенциальных алкашей и субъектов, едва перешагнувших в своем развитии стадию имбицила. Была горстка друзей, таких же, как и я, с высоким потенциалом, да только и у них были свои грешки и слабости, и они были затянуты в болото посредственности. Нужны были учителя. Но где этих учителей достать при тотальном родительском контроле? И вот только когда появилась относительная свобода, когда стал просачиваться в мою жизнь Его Величество Интернет, а из него стали появляться всякие интересные Люди, я почувствовала дуновение дыхания Новой Жизни. Я протянула к этим людям руки, а к некоторым кинулась в их цепкие и теплые объятья. От некоторых пришлось бежать, а некоторым я благодарна до сих пор…
В чрезмерно быстром расширении куча своих минусов. Сказать по чести, их там несравненно больше, нежели в первом случае. Замедленные всегда имеют шансы на ускорение, и есть немало примеров, когда человек, мобилизовав все свои природные способности, делает резкий рывок – и вот он уже неумолимо развивается, достигая зачастую неплохих высот. Что бы стало с нищим поморским сыном Михой Ломоносовым, не попри он супротив отцовской воли? Так бы и проловил рыбу всю жизнь свою, да и издох бы неучем. Так что вот.
Жизнь же ускоренных можно сравнить с болезнью преждевременного старения – и это ответ на вопрос, почему так много великих умирает так рано. Непросто пройти по канату над пропастью без страховки – еще труднее по нему пробежать. Но ускоренные выбирают этот бег, бег как образ жизни, и это вам не пробежка по утрам с Димой Баланом в наушниках. Вечный двигатель до сих пор не создан, и никогда, наверное, не будет создан потому, что постоянная работа предполагает неизбежный износ. И чем интенсивнее работа – тем скорее он наступит. Обмен веществ в душе ускоренных чудовищно быстр, они расширяются молниеносно. Часто, почти всегда – расширение начинается с какого-нибудь глубоко потрясения, и у самых ярких представителей этой фракции – в раннем детстве. Вспоминается история Джима Моррисона, известная каждому, хоть сколько-нибудь интересующемуся его жизнью и творчеством, которая описывается в книге «Никто не выйдет отсюда живым» - четырехлетний Джим, проезжая по пустыне с семьей, увидел на дороге целое племя мертвых индейцев – он рассказывал, как явно видел их души, и то, что они разговаривали с ним. Разумно предположить, что, возможно, если бы не это происшествие, мир не узнал бы Шамана и Байрона эпохи хиппи, взорвавшего мир. Как известно, Джим покинул нас ,не дожив до 28 лет…
При подобном темпе расширения личная Вселенная очень скоро достигает размеров мировой, общей на всех, вселенной. Конечно, снаружи это заметно не так, как изнутри. Но страшно даже представить, каково это – не помещаться во Вселенной. Это ощущение превосходно описал Джонатан Свифт – ускоренный человек, как Гулливер в стране лилипутов, вынужден наблюдать роющееся под ногами стадо человечков, упираясь головой в потолок…да что там в потолок – в небо!
После этого мегаломания, практически повсеместно встречающаяся у Ускоренных, не кажется уже аномалией, а скорее – неотъемлемым симптомом.
Вот так оно все и начинается. Сначала своя собственная комната тебе кажется гробом. Борясь с ужасом погребения заживо, всеми силами стремишься выбраться на солнечный свет, к людям. Выбираешься – но попадаешь к лилипутам. Люди, которые еще совсем недавно казались тебе умными, адекватными, теперь представляются мелкими, ничтожными, ограниченными. Ты словно обретаешь способность видеть с помощью рентгеновских лучей – только вместо скелетов и внутренних органов обнаруживаешь все пороки и недостатки человечков, и весь мир тебе мнится – хотя не мнится, он, как ты думаешь, такой и есть – одной большой картиной Иеронима Босха. Постепенно ты, исследуя окружающий мир, приходишь к выводу, что и он – нечто иное, как гроб, и тебя опять обманули. Только если гробик твоей квартиры был уютным и тебя там никто не трогал – то окружающий мир оказался этакой братской могилой. И ты снова прячешься в свою ракушку. Убегаешь к книгам, творчеству, нескольким избранным, таким же Ускоренным, как и ты, к Веществам. Это, естественно, очень не нравится окружающим лилипутам – им без тебя скучно. А еще немного завидно. Тема Веществ вообще вызывает аномально нездоровую реакцию. "Вонючий наркоман!" кричат они. «Отброс общества! Мерзкий торчок!». А еще говорят, что ты себя заживо хоронишь. А ты и не отрицаешь, ссылаясь на аналогию с гробом. Но лилипуты не понимают, просто не умеют понять, как можно насильно отстраняться от общества. А тебе нафиг не нужно такое общество, которое не умеет тебя понять. И ты зарываешь себя еще глубже, стенки твоей Вселенной, продолжающей расширяться, становятся еще тверже и прочнее, и вся она помещается в твоем убежище – это сложно понять, но становится возможным, если учесть что в этом перекособоченном мире перекособочено все, в том числе и пространство, о чем можно подробно прочитать в книгах по астрофизике. Астрофизики, кстати, тоже эдакие Гулливеры, поставившие свой дар на служение науке – и, приручив ее, получили рецепт продления жизни при продолжении ускорения. Потому, наверное, я всегда испытывала благоговейны трепет перед учеными. И сама хотела стать ученым, хехе – но мозги не так подкручены, и, видимо, не по той дорожке мне идти – у каждого свой трип.
Явная аналогия расширения Вселенной с расширением сознания, как уже можно было понять, неслучайна – да и вообще, это элементарно, так что я даже слабо представляю, зачем я это все пишу: мысли, возникающие у меня и изложенные здесь, возникают рано или поздно, и чаще всего – рано, на самом первоначальном этапе расширения у всех Ускоренных. Так что заранее оговорюсь – да простят меня все собраться мои за изложения простейших истин – в этом мире ничего не ново и, если исходить только из этого принципа, что, по моему разумению, неверно, то можно сразу сворачивать всякую творческую деятельность и организованным коллективом, помолившись боженьке за искупление греха, совершить массовый суицид. А суицид вообще вещь пренеприятная, в ее коллективной разновидности – до смеха глупая. Так что продолжу капать на мозги.
К теме Веществ. Вышеозначенные здесь личности и многие, многие другие прибегали к ним – с древнейших времен. Еще не явился миру Король опиатов – героин, еще не синтезировали ЛСД, а люди уже знали о чудесном сонном цветке – маке, индейцы курили аяхуяску , жрали кактусы и волшебные Грибы, скандинавские берсерки и северные шаманы кушали мухоморы, а конопляные поля служили не только источником сукна и масла. Человек с давних пор смекнул, что stairway to heaven можно не только купить – ее можно выкурить, выпить или съесть, в дальнейшем – даже пустить по вене. А вместе с лестницей – и сам heaven. Но в Страну Чудес убегали не только Ускоренные – и лилипутам хотелось отхватить кусочек. Это ни к чему хорошему не приводило и привести не могло – все равно что трехлетнего ребенка усадить решать задачку по алгебре. Вещества, несомненно, катализируют расширение – но на этапе, когда человек еще не достаточно «разогнался» приводят попросту к коллапсу. Это не значит, само собой, что ускоренные могут употреблять все подряд и ничего им за это не будет. Лестница узка и непрочна. Она веревочная и хрупкая. В какой-то момент человек просто не справляется с бешенной скоростью и врезается. И тут уж его гроб становится не метафорическим, а самым настоящим. Вопрос в том, досадно ли ему от этого, или он этому рад – для людей, которые хотят больше, чем жить, и смерть – больше чем смерть. Еще один трип.
Прежде чем судить всех тех, кто пошел по неверному пути – не по пути употребления, а по пути бесконтрольного употребления – стоит задуматься о причинах. Возвращаясь к Моррисону – так ли это легко – вращать земной шар? Живой идол балансирует на грани растворения в энергетике миллионов, делающих его идолом – субстанции нечистой и богатой всяческими инфекциями. При такой мощной атаке волны яда необходим щит, необходимо противоядие, лекарство. Но так уж заведено, что противоядия сплошь и рядом сами оказываются ядами – и, желая испить до дна чаши из вселенской Аптеки, на дне находишь ту самую змею. Ride the Snake?...
Наверное, гармония – это тогда, когда удается найти тот оптимальный ритм расширения, при котором …испытываешь постоянное счастье? Но что оно есть? Времена Великанов и Титанов, Золотой век – прошли, если когда-нибудь были, эхом отозвавшись в античных мифах и прозрениях приверженцев психоделической практики. Так оно и надо, видимо, а смысл нашей земной жизни – если только вообще он есть – это своеобразный шоппинг: из материнской утробы ты попадаешь прямиком в лавку торговца смертями, и только тем и занимаешься, что выбираешь свою смерть и торгуешься с ним. А уж каков ты – Замедленный или Ускоренный– не суть важно, это всего лишь способ оплаты…

Я не заканчиваю свое размышление – я все еще выбираю свою смерть. Да и далеко до конца – я только пробежала глазами по витрине. Еще не обследованы полочки с флакончиками причудливой формы с заманчивыми в них жидкостями, а ведь на складе, говорят, товара еще больше. Изложив все вышеследующее, я не собиралась строить какие-то теории, мнить себя великим эзотериком и философом – Джа упаси! Я просто хотела рассказать, как интересно в этой лавке… если только умеешь торговаться, и если внутри тебя живет Вселенная – чтобы было чему расширяться.


Писано 09.04.2005.