Книги, которые я не писал, о которых не смел думать, так и остались ненаписанными. Люди, которых я знаю и не знаю, смотрят на меня с двоякими чувствами. Глаза, заполненные осколками мыслей, просто закрываются каждую ночь и открываются утром. На этом жизнь заканчивается, и сложно сказать, будет ли второе начало. Движение в коридорах сознания напоминает испорченный лабиринт, в котором был вход, но нет выхода. Он строится на основе замкнутой системы, и ты ходишь по кругу, изображая из себя породистого скакуна, представляя собой на самом деле, всего лишь непонятное существо, аморфное и совершенно не описанное ни в одном справочнике по биологии. Так и приходится жить, разговаривая с одними и теми же людьми на одни и те же темы. Эти темы наскучили всем, давно. Приходит понимание того, что весь словарный запас растерян. Причем даже не растерян, а просто состоит из готовых штампов, которыми пичкаешь себя и окружающую действительность. Злишься на самого себя за бесконтрольное разбазаривание средств и чувств. Про последние можно сказать, что атрофирование прошло успешно. Даже чувства собственного ничтожества и значимости, не говоря уже о более высоких материях, можно давно сдавать как гербарий. Все иссякло, все высохло.
Совсем не хочется думать о попытках вырваться за пределы некой экосистемы в которой мы существуем. Пытаясь занять экологическую, социальную, экономическую ниши на других уровнях нашей жизни слышишь одно слово «нет». Не дорос, рожей не вышел, не достаточно умен, не о том говорит, не так думает, не так делает, не наш человек. Вот и весь вердикт. А где я был, есть и буду своим? Там, в затерянных маленьких городах, в которых жизнь течет более медленно, нежели самая густая патока? Извините, уже не получиться. Испытано. Когда сутки длятся более чем 26 часов и приходится ждать, когда наступит новый день. Да и маленьким городам свойственен патриархальный уклад жизни, прочные стены, домашний очаг, крепкие семейные отношения. Для меня это потеряно. Но и жизнь в больших мегаполисах не манит огнем своих реклам. Там, где пытаешься успеть везде и не успеваешь никуда, пытаешься найти себя в многомиллионной толпе и находишь только неоновые отблески в пустых глазах, тоже нет покоя. Задавая и слушая вопрос о собственном одиночестве понимаешь, что ты не просто одинок (при наличии множества родственников и знакомых, которые тебя может даже где-то любят, ценят, пытаются понять и помочь). Просто приходит понимание того, что одиночество здесь выражается именно в том, что ты одинок среди толпы. Мысли в больших городах имеют привычку воспаляться и принимать вид раковой опухоли. Думаешь об одном и том же, но даже самые простые вопросы не имеют ответов.
Хочется покоя и умиротворенности. Покоя в одиночестве. Просто одиночества. Без общения с внешним миром. Без общения с цивилизацией. Без страстей, лжи, лицемерия, пустых разговоров. Но и этого нам не дано. Сейчас закроем глаза и завтра откроем их снова, чтобы начать все опять. Как на испорченной пластинке, когда патефонная иголка соскакивает на одну дорожку и воспроизводит рефреном маленький кусочек чего-то большого. Самое смешное в том, что когда нас уже не будет, все будет повторяться так, как было тогда, когда нас еще не было. Продолжим действо марионетки театра абсурда.