Паланик - тот же Турнье. Только американский. Упрощенный и вульгаризированный. Но - то же, о том же. Пусть и не совсем так же.
Турнье смакует каждый слог, каждое слово. Как истинный француз. Как глоток вина. Дорогого, красного, из собственного виноградника.
Паланик выплевывает похабные фразы. Как настоящий американец. Как кусок гамбургера, запивая колой. В Макдональдсе.
Но оба - тяжко, протяжно, с грустью и комом в горле. О самом главном, о самом вечном, о самом непонятном.
И от обоих - желание бороться. Встать во весь рост. На крыше. Высотки. И громко. До хрипа. До полного безмолвия. Бросить отчаянное нет всем несправедливостям на свете. А потом спуститься на землю и затеять революцию. Против всего, что пошло, подло и несправедливо. И начать новую эру. Новую жизнь. Учинить рай на земле. А потом проснуться и радоваться, что спала. Что жизнь несправедлива. Что любовь не всегда взаимна. Что слезы бывают от боли и от радости. Что не всякая горечь проходит. Что не всякий человек - свят.
Нужно иногда быть несчастным, чтобы потом оценить свое счастье. Нужно уметь плакать от боли, чтобы насладиться искренним смехом. Нужно иногда слышать "нет", чтобы понять всю прелесть "да". Нужно замерзнуть зимой, чтобы радоваться теплу лета. Нужно узнать север, чтобы понять юг.