|
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА |
|
РАЗМЫШЛЕНИЕ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА, ПРИЕХАВШЕГО ИЗ ШТАТОВ ПОГОСТИТЬ В РФ С президентом России за первые три дня я сталкивался дважды. «Сталкивался» - неточный термин, скорее, оказывался в пробке из-за перекрытых улиц. Первый раз, на второй день, мы с одноклассником выезжали на Кутузовский, когда милиционер с пузом, как у Санта Клауса, засуетился, перекрыл выезд и стал отмахиваться от все еще едущих по проспекту машин, будто от комаров. «Примета у нас есть такая, - грустно сказал одноклассник, - президента встретишь - опоздаешь». Минут через пятнадцать ожидания президент, наконец, лихо промчался, движение открыли... На следующий день я шатался по Москве, по центру, шел себе по Никитскому бульвару к Арбату и вдруг увидел картину, которую до того наблюдал только в Израиле: в День памяти, когда звучит сирена, движение останавливается, а люди выходят из машин и стоят рядом. Сирены не было, но машины стояли, люди тоже стояли, кондиционеры не у всех, а жара за тридцать. Сообразив, в чем дело, я ускорил шаг и вышел к Арбатским воротам, выглядевшим странно. Такими я их тоже видел, правда, давно, в 82-84 годах, в дни похорон Брежнева и компании, все было перекрыто. Я извлек камеру и сделал пару снимков: вычищенный Калининский с одной стороны и стену машин на Воздвиженке - с другой в ожидании проезда Верховного. Довольно скоро появился кортеж, мерседесный лимузин в окружении трех гелендевагенов, или как они называются, очень эффектное зрелище. Я еще тогда подумал: не надо заставлять ментов нервничать, камера висела у меня на поясе, объектив - широкоугольнее не бывает, я просто пару раз нажал на кнопку, зная, что в кадр кортеж уж точно попадет.
Читатель ждет уж рифмы розы, пожалуйста - мне не дали сделать и одного шага. Как только все проехали, из-за спины раздалось: «Молодой человек, предъявите документы и фотоаппарат». Обернулся, за спиной потеет топтун в темном шерстяном костюме. «Уполномоченный Специального Управления по делам президента Х**ев», представился чекист. Точное название управления, а так же фамилию специального сотрудника, я, естественно, не запомнил. Он даже полупоказал удостоверение, заботливо прикрыв его от меня рукой. Те пару секунд, пока он представлялся, я провел в раздумье, дать ли ему по яйцам сразу - выпендриваться, или ну его на фиг. Решил, что сутки в обезьяннике мне не нужны, будем предельно вежливы. «А в чем, собственно, дело?» - «Вы фотографировали секретный проезд (sic!)». «Какой же он секретный, вы посмотрите, сколько народу. И что, фотографировать запрещено?» - «Да, разумеется. Документы предъявите» - «Нет проблем, пожалуйста». Сказать, что он был разочарован видом моих документов - не сказать ничего. «А регистрация ваша где» - «Я прилетел в субботу, сегодня первый бизнес- день. Обязан зарегистрироваться в течение трех дней». «Ну тогда покажите, пожалуйста, сделанные снимки» - «Да, с удовольствием». На двух был Новый Арбат от горизонта до горизонта и где-то в центре снимка крошечным пятном - президентский кортеж. Объектив 10-20, снимает с углом 102 градуса. «А вот это придется стереть». Ну, думаю, слава богу, идиот попался. Решил немного комедию поломать: «Может, не надо, мне на память, я тут давно не был...» - «Нет, не положено. Наказывать административно мы вас не будем, но снимок сотрите». «Ну ладно», - со вздохом нажимаю на «delete». «До свидания и всего хорошего». Да, думаю, попадись ты мне в других обстоятельствах, без четырех ментов в радиусе пяти метров. Отошел немного, достал из камеры флешку, вставил запасную. Видите ли, сержант, или какое у вас там звание, никогда не быть вам генералом, как и начальнику вашему. Иначе бы вы знали, сколько секунд занимает стертый снимок восстановить. Не буду писать всякую пошлятину на тему «рукописи не горят», мне есть что сказать на главную тему. А именно - стертому снимку в камере предшествовал другой, без кортежа, в котором ни бдительный чекист, ни, по-видимому, его руководство, не усмотрели ничего криминального: Снимок, которого, на мой взгляд, теперешнему президенту следовало бы страшиться куда более. Ибо в глазах вменяемых людей этот снимок - обвинение. В диктатуре. В запредельном холуйстве, никуда не девшемся с советских времен, собственных подчиненных. И не только президенту, в равной мере это относится ко всем гражданам, покорно готовым такое терпеть. Я в Штатах живу в глухой провинции, куда залетает редкая птица из федерального правительства. Учитывая либерастный до костей мозгов настрой Калифорнии, республиканская администрация даже предвыборную кампанию тут не проводит - бесполезно. Тем не менее, мне довелось встретиться с вице-президентом Чейни на одном перекрестке, я ехал навстречу кортежу, который был занят тем же, что и все, - ждал светофора. Загорелся зеленый, все поехали. А если бы было по-другому, если бы какой чиновник всерьез решил, что народ - для правительства, а не наоборот, с ним бы быстро проделали то, что нелюбящие республиканцев калифорнийцы проделали со своим демократическим губернатором - отправили в отставку, заменив Шварцнеггером. |
|
Гость РФ |
Исходное сообщение sarbuzov ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА РАЗМЫШЛЕНИЕ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА, ПРИЕХАВШЕГО ИЗ ШТАТОВ ПОГОСТИТЬ В РФ С президентом России за первые три дня я сталкивался дважды. «Сталкивался» - неточный термин, скорее, оказывался в пробке из-за перекрытых улиц. Первый раз, на второй день, мы с одноклассником выезжали на Кутузовский, когда милиционер с пузом, как у Санта Клауса, засуетился, перекрыл выезд и стал отмахиваться от все еще едущих по проспекту машин, будто от комаров. «Примета у нас есть такая, - грустно сказал одноклассник, - президента встретишь - опоздаешь». Минут через пятнадцать ожидания президент, наконец, лихо промчался, движение открыли... На следующий день я шатался по Москве, по центру, шел себе по Никитскому бульвару к Арбату и вдруг увидел картину, которую до того наблюдал только в Израиле: в День памяти, когда звучит сирена, движение останавливается, а люди выходят из машин и стоят рядом. Сирены не было, но машины стояли, люди тоже стояли, кондиционеры не у всех, а жара за тридцать. Сообразив, в чем дело, я ускорил шаг и вышел к Арбатским воротам, выглядевшим странно. Такими я их тоже видел, правда, давно, в 82-84 годах, в дни похорон Брежнева и компании, все было перекрыто. Я извлек камеру и сделал пару снимков: вычищенный Калининский с одной стороны и стену машин на Воздвиженке - с другой в ожидании проезда Верховного. Довольно скоро появился кортеж, мерседесный лимузин в окружении трех гелендевагенов, или как они называются, очень эффектное зрелище. Я еще тогда подумал: не надо заставлять ментов нервничать, камера висела у меня на поясе, объектив - широкоугольнее не бывает, я просто пару раз нажал на кнопку, зная, что в кадр кортеж уж точно попадет. Читатель ждет уж рифмы розы, пожалуйста - мне не дали сделать и одного шага. Как только все проехали, из-за спины раздалось: «Молодой человек, предъявите документы и фотоаппарат». Обернулся, за спиной потеет топтун в темном шерстяном костюме. «Уполномоченный Специального Управления по делам президента Х**ев», представился чекист. Точное название управления, а так же фамилию специального сотрудника, я, естественно, не запомнил. Он даже полупоказал удостоверение, заботливо прикрыв его от меня рукой. Те пару секунд, пока он представлялся, я провел в раздумье, дать ли ему по яйцам сразу - выпендриваться, или ну его на фиг. Решил, что сутки в обезьяннике мне не нужны, будем предельно вежливы. «А в чем, собственно, дело?» - «Вы фотографировали секретный проезд (sic!)». «Какой же он секретный, вы посмотрите, сколько народу. И что, фотографировать запрещено?» - «Да, разумеется. Документы предъявите» - «Нет проблем, пожалуйста». Сказать, что он был разочарован видом моих документов - не сказать ничего. «А регистрация ваша где» - «Я прилетел в субботу, сегодня первый бизнес- день. Обязан зарегистрироваться в течение трех дней». «Ну тогда покажите, пожалуйста, сделанные снимки» - «Да, с удовольствием». На двух был Новый Арбат от горизонта до горизонта и где-то в центре снимка крошечным пятном - президентский кортеж. Объектив 10-20, снимает с углом 102 градуса. «А вот это придется стереть». Ну, думаю, слава богу, идиот попался. Решил немного комедию поломать: «Может, не надо, мне на память, я тут давно не был...» - «Нет, не положено. Наказывать административно мы вас не будем, но снимок сотрите». «Ну ладно», - со вздохом нажимаю на «delete». «До свидания и всего хорошего». Да, думаю, попадись ты мне в других обстоятельствах, без четырех ментов в радиусе пяти метров. Отошел немного, достал из камеры флешку, вставил запасную. Видите ли, сержант, или какое у вас там звание, никогда не быть вам генералом, как и начальнику вашему. Иначе бы вы знали, сколько секунд занимает стертый снимок восстановить. Не буду писать всякую пошлятину на тему «рукописи не горят», мне есть что сказать на главную тему. А именно - стертому снимку в камере предшествовал другой, без кортежа, в котором ни бдительный чекист, ни, по-видимому, его руководство, не усмотрели ничего криминального: Снимок, которого, на мой взгляд, теперешнему президенту следовало бы страшиться куда более. Ибо в глазах вменяемых людей этот снимок - обвинение. В диктатуре. В запредельном холуйстве, никуда не девшемся с советских времен, собственных подчиненных. И не только президенту, в равной мере это относится ко всем гражданам, покорно готовым такое терпеть. Я в Штатах живу в глухой провинции, куда залетает редкая птица из федерального правительства. Учитывая либерастный до костей мозгов настрой Калифорнии, республиканская администрация даже предвыборную кампанию тут не проводит - бесполезно. Тем не менее, мне довелось встретиться с вице-президентом Чейни на одном перекрестке, я ехал навстречу кортежу, который был занят тем же, что и все, - ждал светофора. Загорелся зеленый, все поехали. А если бы было по-другому, если бы какой чиновник всерьез решил, что народ - для правительства, а не наоборот, с ним бы быстро проделали то, что нелюбящие республиканцев калифорнийцы проделали со своим демократическим губернатором - отправили в отставку, заменив Шварцнеггером. Гость РФ Источник>Сереж, вот за это я и ненавижу современную Россию... просрали все до конца... топтуны-говнюки власть свою почувствовали...