Сколько я летел, определить не могу, мне показалось, что целую вечность, но время потеряло надо мной свою власть, и вечностью могли показаться секунды, а может век - мог показаться мгновением. Впрочем, это не имело для меня никакого значения, я летел в пропасть и падение не оставляло мне возможности для спасения.
Наконец я приземлился на уступе, на краю пропасти, сильно ударившись о твердую поверхность скалы. Все тело болело, мышцы сводили непроизвольные судороги, и мне стоило большого труда оглядеться вокруг.
Через пропасть вела узкая полоска хлипкого, на первый взгляд, моста, упиравшаяся в проход через скальную породу, в конце которого оказалось просторное помещение. Нужно было двигаться, чтобы найти путь к спасению и единственный выход мне представлялся в движении вперед, туда, где было свободное пространство. Я зашел в зал. По началу он показался мне знакомым – те же стены, пол, потолок, но что-то настораживало, что-то внутри меня подсказывало ложность окружающей обстановки. Зал был на первый взгляд пуст, но исподволь чувствовалось чужое присутствие, как будто из своего укрытия за мной наблюдала невидимая тень. Я чувствовал этот пристальный взгляд, явно принадлежавший существу, ждавшему от меня ошибочного действия, чтобы со спокойной жестокостью расправиться со мной за непрошеное вторжение.
Стены помещения напоминали чёрные зеркала, искаженно и приглушенно отражавшие мои внутренние переживания, и понять за каким из зеркал находится соглядатай было невозможно. Я замер, стараясь не производить ни звука, чтобы по случайному шороху определить местоположение стража этой залы, и тогда зал начал наполняться призраками. Приведения появлялись, как будто ниоткуда. Они держались в стороне от меня, словно боялись, что я могу причинить им вред, группировались в кучки и вели, как мне казалось, диалог между собой. До меня долетали даже обрывки каких-то фраз, но разобрать их языка я не мог и смысл так и оставался мне непонятен. По виду они не были одинаковыми, каждая тень имела свои оттенки от бледно-розового до лазурного, имели разные формы и еще они отличались по размерам: какие-то были совсем маленькие, почти незаметные, но некоторые будто кричали о своем превосходстве и старались доминировать над остальными. Закружившись в понятном только им танце тени «жили своей жизнью», наполненной понятным только им смыслом. Это продолжалось довольно долго, и я уже, как будто, начал понимать, что между ними есть какие-то взаимоотношения, но вдруг все вокруг заслонил густой серый туман, оставляя этот хоровод недоступным для рассмотрения чужого взгляда. Когда туман начал рассеиваться оказалось, что никакого зала нет. Вокруг меня была все та же пропасть, через которую вел шаткий мостик, уходящий в полную неизвестности и темной пустоты, кромешную мглу.