Я до сих пор не могу забыть эти глаза.
Она окликнула меня, когда я собирался открывать дверь. Я остановился и повернул голову. Свет, в котором она стояла, острыми лучами резанул по моим глазам. Я сощурился, а она спустилась на несколько ступеней вниз. В распахнутом черном пальто и голубых джинсах. Я узнал ее, но она меня нет. Она не видела меня никогда. Я не знал, что делать и как говорить, чтобы голос не стал предателем. Она растерялась сама и сказала одно лишь слово, по которому я все понял. Слышишь, я все понял, но по-другому нельзя. Поэтому я удивленно переспросил, поэтому ты повторила, но не смогла добиться ничего.
Я испугался, клянусь Богом, испугался, когда ты так пронзительно посмотрела на меня и стала задавать вопросы, на которые я знал все ответы. И единственной мыслью было - лишь бы не проболтаться. Молчи, молчи, молчи.
Я видел, что по твоему лицу пробежала мимолетная улыбка и блеснули глаза, когда ты только увидела меня. Но я разбил все твои желания и старания напыщенным враньем. Я врал и уходил от вопросов так изворотливо, что ты поверила мне, оставив все попытки доскрестись до моих дверей. Я молча оперся о дверь и притворился умным маленьким ребенком. Ты долго и растерянно искала что-то в карманах, достала тот конверт и показала мне. А я сказал, что это не мой почерк. Я услужливо согласился выполнить твою маленькую просьбу, и ты ушла.
Я вошел в квартиру и кинул рюкзак в темный угол, пнул ногой в стену и хлопнул дверями. Я жег язык крепким кофе, травил барабанные перепонки трехтоновым звуком и не знал, что же мне делать после этого всего. Я рвал струны и вдавливал пальцы в лады до ноющей боли, чтобы думать только о себе, чтобы просто забыть.
Собрал гитару и вышел. Перед порогом лежало мое письмо с моим почерком. Я долго думал, стоит ли вообще его поднимать, и предварительно несколько раз обернулся. Поднял. И на обратной стороне черной гелевой ручкой:
«Я хочу к тебе прижаться…». Дальше я разобрать уже ничего не мог, только обратный телефон. Я разорвал все и выбросил. Только из головы не смог, и жутко хотелось обкуриться, чтобы в глазах забегали блестящие звездочки. Мне не позволяет социальный статус, дорогая, и твой возраст. Я еще слишком молод, чтобы становится примерным женатым стариком.
А самое интересное, что чувство преследования теперь вообще меня не покидает. Мне кажется, что за мной вечно следят.