http://zhurnal.lib.ru/b/below_r_a/
LOUSE-C0NTROL
http://www.litportal.ru/all/author1626/
РУСЛАН БЕЛОВ
Понимание Бога
Падает дождь, тают ледники, и рожденная ими вода вниз, к морю, горькому морю, движимому лишь внешними силами. Это участь воды — стремиться вниз. Это также участь человека. Он рождается ручейком, полным жизни, и течет вниз, к морю смерти. Сначала по альпийским лугам детства, изумрудным полям юности, потом — по степям и пустыням зрелости. И умирает в море — безличном скопище душ ручейков и рек.
Это участь человека, но не человечества. Человечество — море человеческих душ, и это море течет вверх. Душа за душой оно поднимается по каменистым руслам, по песку и тине, оно поднимается и, когда-то, достигнув небесных вершин, станет всесильной сущностью, станет Богом, состоящим из всех, станет вневременным Богом, способным обращаться в прошлое. Бог — это осеняющее нас будущее, это существующее будущее. А Христос — человек, ведущий к нему, человек, влекущий к нам Бога. Это та душа из моря человеческих душ, которая, остро чувствуя свою земную неполноценность, остро чувствуя притяжение Бесконечного, притяжение Бога, стремится к нему, стремится вверх, увлекая за собой ближних.
Христов много. Все мы — дети Божьи и потенциальные Христы. Лишь немногие чувствуют это, и подвигаются к высокому своему кресту — единственной ступеньке в будущее, в заслуженное бессмертие; не чувствующие же в конечном счете оседает в затхлом болоте предметной жизни, и умирают в нем навсегда.

...Пройдет несколько столетий и люди, человек за человеком, Христос за Христом, очистятся душами, объединятся в одну Величайшую Силу и станут всемогущими. Нет, эта Сила станет всемогущей. Станет истинным БОГОМ без всякого чуда, станет всемогущей на основе и способностей человечества. Триединство обратится во Всеединство. Я представляю эту силу, этот Святой Дух. Я воображаю себя его фрагментом, одним из мириад.
...Я, будущий, я воскресший, представляю свой великий мир и ощущаю себя счастливым. Мне чего-то хочется сделать для других, чтобы счастье это возросло многократно. Дух подсказывает, что я хочу, что манит мое сердце. Да, именно это. Каждый из живущих в нашем чудесном мире единения, представляет собой исключительную его часть. Каждый есть исключительная часть Мозаики, или, лучше, Вселенского Кристалла. Без него, без любой своей частички, без любого своего фрагмента, она, эта великая Вселенская Мозаика или Кристалл потускнеет и утратит свою чудодейственную Силу, свой Дух, примерно так же, как утратит силу Триединство без каждой своей доли, как утратит ее процессор, поврежденный в микроскопической своей части.
— А что если этот наш Кристалл, состоящий из всех живущих ныне существ увеличить всеми жившими людьми? — вот какой вопрос образовался во мне с помощью подсказки Духа. — Как это будет здорово! Кто станет спорить, что песни Окуджавы — прекрасны, но разве могут они сравниться с песнями Окуджавы в исполнении Окуджавы?! Кто будет спорить, что постигнуть Льва Толстого, можно лишь послушав, что он говорит Андрею Платонову?
Эта мысль поразила БОГА, то есть единство всех воскресших. Мы представили, что среди нас, изумленно поглядывая по сторонам, похаживает Сократ, самый настоящий Сократ. И хотя все мы ведаем, что от его смерти до воскрешения прошло более 3000 лет, мы не сомневаемся, что нам есть чему у него поучиться, знаем, что он, подумав, сможет что-то нам объяснить с позиции, доступной одному ему.
Мы представили в своем Кристалле Сергея Есенина с Айседорой Дункан, почувствовали мысленное стремление Сережи прорваться к свету, к себе прорваться, воскреснуть от своей жизни, почувствовали мысленное стремление Айседоры увидеть живыми своих детей, погибших детьми.
////
Рай определенно существует. Будет существовать, если МЫ не уничтожим СЕБЯ. Вот идея! Надо что—то делать, что—то совершать или помогать кому—то совершать. Надо чего—то достигать, и не фальшиво, не чужими руками, не при помощи связей, втирания очков и переливания из пустого в порожнее, достигать, чтобы через пятьсот лет о тебе вспомнили и воскресили, вытащили из небытия в лучшей твоей поре, вытащили и поставили в царстве Полнокровной Жизни на твое место, исключительно ТВОЕ место, без тебя воспринимавшееся всеми как брешь, как черная дыра на чудесном полотне мироздания!

Признавая возможность гибели Бога, мы даем вам шанс спасти Его, шанс стать им, стать его неотъемлемой частичкой.
P.S.
Ересь — это еще и особенный путь к Богу. Не в колонне верующих по букве, но личный путь. Однако в человеческом обществе не существует личного. В любом случае личность — это существо, что—то выбравшее из достояния общества, это существо, выбравшее нечто ограниченное, очерченное, выбравшее тропу, путь, какую—то одну путеводную мысль.
Впрочем, возможно, я поселен в особенном мире, в котором невозможно счастье при жизни. И счастлив лишь будущим — когда я окажусь в том мире, я сделаю все, чтобы и вы в него попали.
http://zhurnal.lib.ru/b/below_r_a/
http://www.litportal.ru/all/author1626/

Три грани греха
***
Он ставил свой «Опель», блокируя тропинку, срезавшую путь многим людям. В очередной раз посетовав, что машину придется обходить, я задумался об ее владельце. Возможно, он не осознает, что преграждает путь спешащим людям, или просто людям, пожелавшим хоть на время согреть зеленой травкой зрение, остывающее от серого асфальта.
«Эти люди, увидев на пути машину, как и я, испытывают легкую, но неприязнь к ее владельцу, — вдруг пришло мне в голову. — А что если эта неприязнь, неприязнь сотен людей, не остается втуне, а соединяется в строго ориентированную злую силу?»
Спустя какое-то время, проходя по той самой тропинке, я увидел в стороне эвакуатор со знакомым «Опелем». Водитель последнего не мог выжить — машина была вдребезги разбита, видимо, в результате лобового столкновения на большой скорости.
Не в силах отвести от нее глаз, я чуть было не наткнулся на «девятку».
Свято место пусто не бывает.

***
А. П. — видный специалист в геологии оловянных месторождений, лауреат двух Государственных премий. Узнав, что молоденькая девушка, нанятая им для полевых работ в Средней Азии, беременна, он не на шутку рассердился. Почему? Да, во-первых, она его коварно обманула, она обманула Всесоюзный институт минерального сырья, она обманула геологию оловорудных месторождений, обманула, устроившись на работу ради этих несчастных денег, ради оплаченных пред- и после родового отпусков. Во-вторых, рассердился, потому что из-за этого обмана ему придется идти к начальству и, разводя руками и смущенно улыбаясь, просить о дополнительной штатной единице, просить, чтобы не ехать в поле без рук, то есть без коллектора.
Не думаю, что существенной компонентой его негодования была утрата возможности после маршрутов рассматривать на фоне уютной в ночи палатки молодое милое лицо, освещаемое бесовскими всполохами бивуачного костра. Но эта компонента, конечно же, существовала — этому утверждению покивает любой геолог, нанимавший для полевых работ девушек-коллекторов. Берутся последние для исполнения приказов «Принеси то», «Заверни это», «Сядь туда», «Пойдешь со мной», и в уме — как романтический фон для соло костра, особенно если вторым номером в полевой партии выступает немолодая жена-коллега.
Об этой коллизии я узнал, расспросив штатную сплетницу отдела, расспросил после того, как увидел, как верный оруженосец А.П., сурово-монументальная Татьяна, разъяренно трясет за плечи детски расплакавшуюся новенькую лаборантку Лену, увещевая ее написать заявление об увольнении по собственному желанию. Трясет за плечи новенькую лаборантку Лену, с первого взгляда мне понравившуюся смятенно-виноватой детскостью лица. Я еще завистливо подумал: ничего девочка для по… полевых работ, во вкусе А.П. не откажешь.
Увидев меня, Татьяна отпустила девушку. Через месяц, в июне, та вышла в предродовой отпуск. Я не стал бы обо всем этом писать, если бы через год не увидел ее, пришедшую за своими декретными копейками…
Лицо ее было покрыто безобразными шрамами, но смотрело так, как будто эти ожоги покрывают наши лица – лица Павловского, Буровой, мое лицо.

Почему она окунула лицо в таз с кипятком?

Если бы не это лицо, она не забеременела бы по глупости.
Если бы не оно, Павловский не взял бы ее себе.
Чтобы посматривать плотоядно.
Как смотрел я.

***
Я шел, думая ни о чем. Услышал:
— Подай, сынок… Мне в церковь надо...
Очнулся, увидел одутловато-рыхлое лицо, спитое, заразно несчастное. Неприязненно отвел глаза. Пройдя вперед, оглянулся — заразно несчастное лицо обращалось к даме, ступавшей вслед за мной. Та, поджав губы, отвела в сторону высокомерный подбородок.
Увидев в даме себя, ощутил порыв вернуться, дать.
Но прибавил шагу, не в силах вернуться к несчастью.
«Я в церковь иду… У меня ничего нет, а надо подать нищему на паперти, надо купить свечу, чтобы Он услышал…
Поняв, что нужно было дать, необходимо было дать, встал, повернулся. Женщина, никем не услышанная, продвигалась к церкви. Ее понурая спина, тяжелое движение артритных ног выражали безнадежность, давно тратившую и меня. Захотелось броситься вслед, догнать, дать.
Я не бросился. Я пошел к себе, чувствуя, что опять что-то испортил. Опять испортил что-то в себе, значит — в мире.