Москва идет петлями, косыми переулками упирается в холодные тупики, поворачивает под эстакадами, забегает на мосты, обдуваемые северо-западными ветрами. Такой город открывается только взорам псов и самоубийц. Ночной, пропахший паршивым бензином, одинокий, осенний. Фонари, отраженные в ледяной воде, ласкают взгляд, уносят мысли. Бессмысленный ряд оранжевых дорожек. Остаться здесь или не оставаться нигде. Растаять в этой темной воде, в этом дрожащем воздухе. Или шагнуть за тонкую ограду, вниз, слиться с миллионом брызг, чтобы никогда больше не возникало призрачное желание делить с кем-то этот вечер.