Туман. Ночь. Море. Ни черта не видно. Вытянешь руку – не видно пальцев. Все съедает молоко тумана. Маленький остров из асфальта. На нем маяк. Высокий… Он не ревет. Он никогда не ревет. Только светит красным, выхватывает лучом прожектора куски багрового тумана. Маяк занял почти весь асфальтный остров, оставив маленькую кромку не застывшего асфальта, который приятно липнет к ботинкам.
Скоро и от этой кромки ничего не останется. Ее съест, как и весь остров, маяк. Сижу – колени к подбородку – на неприятно липнущем асфальте.
Ничего не видно. Звуки… Туман…странный он. То гулкое эхо, то съедающая пустота. Туман дышит. Немножко хрипит. Он болеет. К острову подходят тени. В тумане их видно хорошо. Они смотрят бессмысленно пустыми глазами сквозь тебя, колышутся и исчезают. Море плывет, маяк плывет, асфальт плывет. Я плыву на асфальтовом островке. Иногда появляются люди. Они сидят со мной на островке. Потом уходят. Очень редко кто-то из них говорит, чаще кто-то пытается что-то сказать. В любом случае, я их не слышу. Не хочу слышать. и видеть тоже не хочу. Хочу плыть в тумане, ночью, в ровном мигании маяка. Красный. Мой маяк красный. Еще одна тень, колышется, шевелится. Тень садится рядом. Под красным обманчивым светом она кажется настоящей. Мигает маяк. Тень улыбается. Я перебарываю в себе желание ее потрогать. Тень нереально естественна. Но я знаю, что это всего-навсего тень. И ничего реального в ней нет, кроме тумана. Хриплого дыхания тумана, убаюкивающего в своих объятиях.